-Ах! - Генрих решительно выскользнул с ложа, полный намерений множить указы о предотвращении распутничества в своем королевстве.
Но вдруг страшный звук, как звон разбитого стекла, разрушил тишину королевской опочивальни.
-А-а-а, - закричал Генрих и прильнул к вскочившему Шико.
Шут закрыл ладонью рот короля и немигающим взглядом уставился в окно.
- Что там, Шико? - убрав руку друга, тихо спросил король.
Генрих искренне боялся призраков и нечистой силы, к тому же заразил этим Шико, хотя тот и старался этого не показывать. Гасконец взял одну свечу и пытался осветить её пламенем оконный проем. Но ничего не было видно.
Король и шут подошли поближе к окну. На месте драгоценного, по тем временам, стекла зияла чёрная дыра с острыми как бритва краями. Генрих и Шико подошли ещё поближе, король крепко вцепился в рукав Шико, а его высочайший монарший нос уткнулся в затылок шута.
- Мне щекотно, Генрих, ты слишком жарко дышишь мне в спину, - прошептал Шико, будто боялся, что его услышат из дыры в окошке.
Вдруг раздалось какой-то шорох. Генрих и Шико напряглись и задержали дыхание, но смело ещё ближе подошли к окну.
Неожиданно что-то выскочило прямо на них, свеча в руке Шико затухла, Генрих закричал. Шико оступился и запутался в бархатной шторе, король замолотил руками в воздухе, потеряв опору виде своего шута, и сам рухнул прямо на него. Шико сдавленно вскрикнул.
- А слезь! Слезь с меня! - завопил Шико.
- Не кричи так, люди услышат, такое подумают! Ещё и по всему двору разнесут, что король домогался Шико. - зашикал Генрих веселым голосом.
- Ну же, голубчик, ты меня раздавишь,- настойчиво повторил Шико.
Генрих послушался его.
- Шико, что это было?
- Кажется, голубь залетел в окно.
Поднявшись и осмотревшись, король и шут заметили на полу раненную птицу.
- Ах, Шико, смотри, он весь изранился о стекло, - сочувственно сказал король.
- Да, - задумчиво глядя на голубя, Шико поднял с ковра окровавленное тельце, - у него есть записка.
- Дай сюда, - потребовал король. Он получил из рук своего друга заляпанный кровью кусочек бумаги и прочёл вслух, так как ничего не скрывал от Шико.
« Королю Франции, Генриху III Валуа.
Я заявляю, что сегодня в три часа ночи в комнату к герцогу Де Бурбон и графу Де По придут два любовника, вооружённые булавами. Для любовных утех и разврату. Они явятся к указанным господам предаваться греху содомии и мужеложства, а также других мерзких вывертов.
Блюститель чести».
Когда Генрих завершил чтение, Шико стоял со зловредной улыбкой и потирал руки.
- Что? - вымолвил король, у него тут же пересохло во рту. Сердце рухнуло, в груди затянулся тугой узел, и Генриха почти затошнило.
Шико подал королю стакан воды и коснулся случайно его пальцев.
-Да у тебя ледяные руки, - воскликнул шут.
- Что? Что ты об этом думаешь? - Генрих выронил злосчастную записку, но Шико успел подхватить листочек.
- Я думаю неплохой псевдоним, а? Блюститель чести. Да, этот человек, кем бы он ни был, мастак придумывать прозвища, я думаю.
- Да не про это! - заорал Генрих, лицо его исказилось от гнева. Меж бровей залегла глубокая морщина, глаза вылезли из орбит, он шумно дышал как разъярённый бык на корриде. Король зашвырнул поданный ему стакан в стену, и Шико пригнулся, чтобы осколки не задели его. В таком расположении духа, в коим сейчас пребывал Генрих, даже Шико мог получить по голове. Все представители семейства Валуа были известны своими яростными припадками, поэтому никто не удивился и не пытался прибежать на звуки королевского скандала.
- Пойдем, да проверим, - тоненьким голоском предложил Шико, прячась под кровать.
- Подай одежду мне, - приказал Генрих.
Шико поторопился исполнять волю своего господина, вылезая из-под кровати задом к верху, но эта комичная картина пока не возымела на короля хорошего эффекта. Он по-прежнему метал глазами молнии и сжимал кулаки.
С превеликой нежностью и обходительностью Шико нарядил своего короля, сопровождая каждый элемент гардероба нелепым комплиментом.
- Шляпу или берет? Может корону, что прикажете? - подсовывая Генриху шляпу, лебезящим голосом спросил Шико, низко-принизко кланяясь, так что чуть ли не упал прямо на ноги королю.
Генрих вырвал из его рук шляпу и бросил на пол.
- Мне не нужна шляпа, - срываясь на крик, заголосил Валуа.