- Это любовное письмо одной дамы. Я не могу распоряжаться такими вещами как честь женщины. И я запрещаю и вам делать это. Письмо от женщины священно и никто не имеет права его вскрывать!
-Что за глупости! Это наверняка от ваших сообщников. Немедленно отдайте письмо, иначе я прикажу вырвать у вас его силой! Мало вам того позора, что вы стоите перед нами в таком непотребном виде, не имея ни одежды ни шпаги, так еще и к своему позору хотите прибавить сопротивление королю!
Эрнотон прижал к груди письмо и состроил яростное и отчаянное лицо, так что стало понятно, что он собирается сопротивляться до последнего, защищая честь своей дамы, а на самом деле ее жизнь.
-Я предан королю и ни в чем ему не сопротивляюсь! - взревел он.
-Тогда именем короля я приказываю: отдайте мне это треклятое письмо, сударь! - багровея, закричал Ла Валет, разозленный неожиданным сопротивлением.
-Именем короля заклинаю вас не требовать от меня такого! Я подчиняюсь лишь его величеству, и лишь ему клялся в верности, поэтому требую лишь его вмешательства! Пусть король прикажет мне!
-Ах ты подлый предатель! - не удержался Бурбон, - как ты смеешь апеллировать к королю, которого предал чуть ли не на смерть! Скотина! Падаль!
- Не смей произносить своими нечестивыми устами имя короля, подлый предатель! - добавил Де По.
-Успокойтесь, господа - капитан королевских гвардейцев Ла Валет пришел в себя, - пусть будет так, - мы приведем этого разбойника в Лувр, тем более, что его надо хорошенько допросить прежде чем бросить в застенки. Но будьте покойны, потом он ответит за свои дерзости и мерзкое поведение!
-Благодарю вас, господин капитан! - Эрнотон низко поклонился, пытаясь скрыть дрожь в коленях. У него не осталось почти ни одного шанса на спасение, кроме того, что если бы он проявил достаточное усердие по спасению господ Гизов, то можно было рассчитывать, что они смогут спасти его от казни, выкрав из тюрьмы или подкупив палача. Подбадриваемый этой надеждой, Эрнотон Де Камерон облачился в плащ, выданный ему гвардейцами и под вопли хозяйки Розового Куста был арестован, не имея при себе даже шпаги.
Лувр.
Утро, которое не просто началось для короля, а скорее являлось продолжением бессонной ночи, преподносило все новые заботы.
Король и Шико дожидались Д'Эпернона Ла Валета в кабинете. Генрих, облачившись в полностью черный костюм и черную току на голове, украсился лишь отложным воротничком по-итальянски и золоченым крестом. Он сидел, сложив ногу на ногу, и подавал ягоды и орехи огромному цветастому попугаю.
Шико, покамест никого не было, развалился в кресле напротив и дремал, один глаз открыв, а другой - прикрыв, чтобы иметь возможность даже во сне наблюдать за Генрихом и читать по его лицу.
Раздался стук, и вошел Ла Валет, имевший привилегию входить к королю без доклада в любом месте и в любое время. За ним привели арестанта Де Камерона, которому разрешено было одеться в свой костюм, даже не из жалости к нему, а чтобы не оскорбить благочестивые очи короля. Процессию завершили братья Бомонт, ужасно веселившиеся паданием своего врага.
- Ваше величество, - Ла Валет поклонился, его лицо пылало. - Вот тот самый предатель, имя которого было написано на заговорщеских документах. Мало того, что он отпирается от своих злодеяний, так еще и имел дерзость просить вашу милость о просьбе.
Генрих надменно выслушал Ла Валета, не удостоив его своей обычной ласковой улыбки.
- Подведите его, - бросил король, не прекращая подкармливать огромную птицу.
Эрнотон Де Камерон предстал перед государем, смело взирая на него.
-Сир, ваше величество, - Эрнотон упал на одно колено, - нижайше прошу выслушать меня и прошу вашей защиты, ибо вы один - мой господин и повелитель, которому я клялся в верности.
Король подал попугаю засахаренные ягоды. Шико даже не подумал разлепить второй глаз, хотя пальцы его сжали подлокотники кресла.
- Государь, позвольте мне все объяснить, - Ла Валет внутренне клокоча обратился к Генриху, - при аресте мы обнаружили у Де Камерона таинственное письмо, которое он отказывается мне отдать.
-Так заберем его силой! - вперед неожиданно выскочил герцог Де Бурбон и даже толкнул Де Камерона, сжимающего дощечки в руках.
-Герцог! - осадил его король, а потом обратился к своему капитану, - Ла Валет, почему вы мне это говорите? Почему не забрали письмо? От кого оно? Там есть важные сведения?
-Наверняка, ваше величество, но этот проходимец, не имеющий чести, взялся утверждать, что письмо не имеет к делу никакого отношения и что оно от женщины.
-И что? - бросил Генрих, подманивая к себе ласку, выбравшуюся из клетки, кусочками мяса.