-Но что если Де Камерон сам его написал и еще не успел отправить? Тем более что письменные принадлежности у него были в Розовом Кусте, - не унимался Ла Валет, защищая свою теорию.
- Вам виднее, - вставил Шико, - какие у него там принадлежности были, когда вы его арестовывали.
Весь двор уже невероятным образом прознал о подробностях ареста Де Камерона, несмотря на то, что это держалось в великой тайне.
-Нет! Нет! Это точно не он! - отрезал граф Де По.
-Ах, оставьте это, малыши мои, на вас лица нет. Вы ведь не спали всю ночь, и столько всего пережили, идите приступите сейчас же к отдохновению, а господин Де Ла Валет покамест разрешит эти проблемы.
И голосом гораздо более тихим и мрачным король дал указание своему капитану допросить Де Камерона как можно пристрастнее, чтобы выяснить имена всех сообщников и главное - тайну Черной Лилии.
Когда все покинули кабинет, то Генрих уселся в кресло и смежил веки.
-Что ты обо всем этом думаешь, Шико?
-Что помимо врагов наши малыши нажили еще и неплохого друга.
Король так изумился, что открыл глаза и уставился на Шико, который сидел напротив, не шевелясь. Вид у гасконца был мрачный, губы серьезно сжаты. И Генриху очень захотелось спросить, что такое случилось с шутом, но отчего-то он промолчал.
-Какого друга ты имеешь в виду?
-Того с кем ты переписываешься голубиной почтой.
-А! - король вскочил с кресла и нервно зашагал по кабинету, - ты имеешь в виду Блюстителя Чести! Как же я зол на этого подлеца! Клеветника! Пасквилянта! Я сам ненавижу грязные истории, и терпеть не могу, когда на моих друзей клевещут! Подумать только, мы чуть не поссорились из-за этой записки!
- Генрих, этот Блюститель Чести спас Натаниэля и Маринуса.
-В этом ты прав, - король подошел к клетке с лаской и стал просовывать зверьку ягодки из маленькой коробочки.
-Ты думал над тем, кто подшутил над тобой, да так удачно, что спас твоих друзей?
-Я не знаю, Шико, - король развел руками, - а ты?
-Понятно, что не Де Камерон.
-Шико, дружочек, ты расстроился из-за него?
-С чего ты взял? - с раздражением воскликнул Шико.
-Ты отсчитал Маринуса и Натаниэля, а они показали тебе языки как дети малые.
-Мне все равно на это! - Шико вскочил с кресла, собираясь уйти.
-Постой, - задержал его король, - что если Блюститель Чести - это Франсуа?
-Франсуа? Твой брат?
-Да, а что? Если он участвовал в заговоре, то решил спасти свою шкуру, предложив помощь мне.
Шико вспомнил, что наблюдал за тем, как герцог Анжу сговаривался с братьями Бомонт.
-Это не лишено смысла, сын мой. А теперь отпусти меня, я хочу отправиться по одному важному делу.
-Хорошо, я отпускаю, только ты потом расскажешь мне, где был.
Шико скривил физиономию и ушел. Король остался один.
Дворец герцога Анжу.
Герцог Анжу прибывал в смятении, погрузившись в размышления от скверных до самых радужных. Франсуа удавалось довести себя до полуобморочного состояния, измышляя, что Де Бурбон и Де По предали его королю, и что хуже всего он сам помог им раздобыть свой смертный приговор. Но убеждая себя всяческими доводами и успокаиваясь, вспоминая речь Де Бурбона, герцог Анжу погружался уже в совершенно противоположные мысли. Он представлял себя на Фландрийском престоле, упивался местью, всем кто презирал его с рождения. Самой красочной мечтой было лицо Генриха, когда ему станет известно, что его младший брат, Франсуа, становится королём Фландрии и Брабанта. Долго Анжу ещё мысленно придумывал этот великолепный разговор между двумя Валуа, в котором, конечно, сам Анжу выглядел бесподобно.
- Скорее, позовите Бюсси, - приказал Анжу с неожиданным оживлением. Лицо герцога ещё не покинула мечтательная улыбка, и Орильи почуял в этом дурной знак, он испугался, что его господин от переживаний сошёл с ума.
Господин Де Бюсси явился, как только смог, но при этом выразил свое недовольство тем, что его разбудили, когда ночью ему пришлось так много потрудиться.
-Монсеньор, - поклонился недовольный и хмурый Бюсси.
- Что с тобой, друг мой? Ты сердишься? - удивился Анжу.
- Ах, ваше высочество, для чего вы снова вызвали меня? - ответил Бюсси без каких либо любезностей.
- Раз ты хочешь, чтобы я сразу приступил к делу, то будь по твоему, - с непроницаемым лицом ответил герцог.
Бюсси всегда думал, что монсеньор безропотно проглатывает все неподобающие дерзости, которые граф себе сам позволял. Но на самом деле Анжу просто не считал нужным показывать Де Бюсси, что недоволен, он терпел его до тех пор, пока ему это было нужно. В любой момент он мог бы пресечь наглость своего вассала, но Франсуа нравилось изображать из себя Генриха с его миньонами. Как известно, король много позволял своим друзьям, и общались они друг с другом весьма вольно. Конечно, отношения между Анжу и Бюсси были другие, их нельзя было назвать даже друзьями. Бюсси никому не служил кроме самого себя, а Анжу просто использовал графа.