- Конечно! Друг мой, как я рад, как я рад, что ты вернулся. Без тебя я чувствовал себя сиротой. Столько всего случилось! Но я потом всё расскажу тебе. Садись же, садись, ты устал, мой милый.
- Благодарю вас, Ваше Величество.
Ле Га осмотрел кабинет, поздоровался с Шико. Шико ответил ему добродушно, но сухо. Герцог Де Бурбон и граф Де По были представлены лично королём, они спокойно отреагировали на появление этого человека, поведя себя вежливо так как подобает знатному дворянину. Дю Га знал Генриха с детства, и потому имел превеликое влияние на короля, это могло послужить причиной для ревности у Бурбона и Де По, если бы они повели себя не разумно. До того братья могли купаться в любви и милости Генриха, не опасаясь конкурентов.
Ле Га в свою очередь пристально и без стеснения осматривал братьев, с каждой секундой приходя в полнейшее недоумение, которое не мог себе объяснить. Он шагнул навстречу Бурбону и Де По.
- Сударь, присядьте на эту оттоманку, она очень удобная, вам на ней будет приятно сидеть, - сказал Натаниэль Де По.
- Благодарю, но я останусь сидеть на своём месте.
Возможно, Ле Га сделал тонкий намёк на то, чтобы каждый оставался на своём месте и не пытался отодвинуть другого. Де По неожиданно обезоруживающе улыбнулся и посмотрел на Дю Га так, словно всё понял о нём в одну секунду, Маринус Де Бурбон обменялся с братом незначительными взглядами, в которых на самом деле были скрыты тайные знаки.
-Вы верно преотлично научились играть в мусс в Наварре, - сказал Ле Га, заметив эти взгляды, намекая на то, что в этой игре была принята тайная игра знаков.
- Да нас обучил игре в карты батюшка Наваррский, а он большой хитрец, как впрочем все гасконцы.
- Nil sapientiae odiosius acumine nimio. (лат. Для мудрости нет ничего ненавистнее хитрости.) - сказал король.
Конечно, его выражение не требовало перевода, так как все неплохо знали латынь. В этом изречении Сенеки, которое Генрих так ловко употребил, король конечно олицетворял себя с Мудростью, а Наваррского с Хитростью.
Ле Га рассмеялся и обратил свое внимание на короля:
- Государь, я прибыл из Ватикана, как вы знаете. Поскольку именно туда вы меня и отправили, - он сделал паузу, чтобы Генрих мог в это время отослать юных миньонов и продолжить разговор о делах.
Но король этого не сделал, и Дю Га понял, что эти братья имеют большее положение, чем просто любовные игрушки Генриха.
- Продолжай, Ле Га, - хотя и обрадованный приездом своего друга Генрих уже утомился и не хотел думать ни о чём серьёзном. Поэтому он решил поскорее отделаться от всех сегодняшних дел, внимательно вслушиваясь в речи и развлекая себя одновременно вырезанием из бумаги силуэтов.
- Так вот, государь, я был у Его Святейшества, и мне стало очевидно, что он полностью на стороне нашего врага Филиппа II. Их связь ничем нельзя разорвать, Григорий XIII такой же яростный католик и поборник инквизиции как и Габсбург. Он трижды в неделю лично справляет мессы, и слышать ничего не желает о примирении с ересью. Он даже, говорят, готовит заговор против Елизаветы Английской с целью ее свержения. И не ровен час, когда кровожадный его взгляд обратиться на вас, государь. Испания и Священная Римская Империя полностью контролируют каждый шаг Папы, и все вместе они объединились против Франции, потому что не в их интересах процветание нашей страны. Не говоря уже о том, что они втянули в свой союз Венецию.
- Но я Всехристеанейший король и никто не посмеет покуситься на помазанника Божьего, - беспечно заметил Генрих.
Шико горестно вздохнул и сказал вслух, что король тупица.
- Проклятые испанцы, мы разрушим их коварный план! - с кряхтением Де По изобразил как кого-то душит
-Его Святейшество был выдвинут на престол иезуитами, - продолжил Ле Га, - а вы знаете, что они замышляют против Франции, вашей независимости и примирения с гугенотами. Франция - почти последний оплот католицизма в Европе. Если Ватикан потеряет и нас, то с большой борьбой. Его Святейшество отправил иезуитов во все концы света, чтобы удержать свою власть.
- Григорий XIII посылал к нам в Московию своего легата Антонио Посевино. - вмешался Де Бурбон, - чтобы посеять смуту среди православных.
- Этот иезуит Посевино, весьма деятельный человек, - тут же ответил Ле Га, - пятнадцать лет назад он приезжал к нам во Францию, добившись того, чтобы представители Ордена Иисуса преподавали в наших колледжах. А в Тулузе он разжёг такой религиозный пожар своими речами и призывами к уничтожению учеников Кальвина.
- Да, - сказал Шико - ужасная резня гугенотов началась там.