Что скажут в газетах
Я отказался от водки. Да и от пива меня начало мутить. Я представил себе, как на утро в новостных сводках появляется такая вот запись: новоиспечённый студент вуза в состоянии алкогольного опьянения грохнулся с крыши. Меня даже не пугала смерть – ведь я уже порядком захмелел. О, меня страшило другое! Что об этом будут говорить. Плохое, хорошое… Блин, что тут хорошего!? Я тут же осекал себя, ведь обычно такие новости не поддаются широкой огласке. Да и могут ли журналюги, охочие до сенсации, понять, как много смысла скрывается в полёте? Говорю, как опытный самоубийца… Мало ли кто сбрасывается с крыш – точнее, падает с них. Многие умирают. Все умирают. Но я точно не хотел помирать так – больно и непотребно. Тело всмятку, органы сплющены, кругом кровавое месиво. Всяко лучше вообще не помирать. А ещё лучше взлететь. Мозг перебирал информацию, сколько по статистике умирает людей в мире в течение минуты, часа или дня. Вполне вероятно, кто-то умер прямо сейчас, пока я пишу это. И кто-то умирает, пока вы читаете моё непотребство. В общем, число выходило не самым маленьким. И из всей этой толпы выделюсь я – пьяный первокурсник, сорвавшийся с крыши здания, куда нас пустили сердобольные жители, которые поверили в совершенно неведанную сказку о том, что вечером внезапно начинают проверять антенны. Об этом будут говорить, будут смаковать с невыносимым удовольствием, ведь смерть – это прекрасная возможность посудачить. Слухи растут на дрожжах. Я старался держаться подальше от края. Получилась бы глупая история, это точно.
Квест
Сперва нашла туалет, заперлась в кабинке и переодела трусы. Перед тем, как надеть их, вытерла лобок, вагину и бёдра влажной салфеткой – на мгновение она почувствовала неприятный холодок, который напомнил Кристине обстановку врачебного кабинета, где любая вещь сверкает неестественным стерильным блеском, а ты среди этого блеска ходячая инфекция, которую необходимо прикончить, чтобы зараза не распространилась дальше; где твоё тело воспринимается исключительно как объект исследования, где тело – это не ты, а дающий сбои механизм; вместе с врачом ты смотришь на этот объект, испытывая ужас, поскольку не в силах полностью отделить себя от тела, – потом выбросила салфетку в унитаз и натянула трусы. В тот момент, когда рука потянулась за сложенными на сливном бочке джинсами, в туалет кто-то вошёл. Кристина задержала дыхание, будто её были готовы спалить за курением травки, за распитием водки, за приёмом наркотиков, за чем угодно, что предпочитают делать втайне. Звонко зазвучали шаги по кафельному полу. Открыли кабинку. Громкий вздох, короткий ироничный смешок. Кристина как можно тише выдохнула, стараясь не давать знать о своём присутствии, и взяла джинсы, и вздрогнула, едва не уронив их, как только лязгнула щеколда. Скрипнула крышка стульчака. Зашуршала ткань. Когда Кристина продела ногу в правую штанину, раздался мерный звук струящейся воды. Когда же она застегнула на джинсах ремешок, звук прекратился, и зашуршала бумага. Кристине показалось, что она в данный момент тайком находится в мужском туалете, раз так отреагировала на появление очередного человека, которому приспичило поссать. Если бы и ей приспичило, не было ничего странного. Однако она предпочла бы остаться одной до тех пор, пока не переоденется. Кристина не выходила из кабинки, пока другая девушка не покинула туалет. Сначала она хотела спустить старые трусы в унитаз, но поразмыслив, выбросила их в урну. Мало ли что люди выбрасывают в мусорку. Представители рода человеческого, которые не брезгуют шариться по помойкам, вероятно, узнают много интересного. Но ради одного интереса вряд ли кто захочет разгребать урну с помоями. Кристина ополоснула лицо, поправила волосы и вышла в коридор. Поднявшись на второй этаж, Кристина оказалась на распутье: прямо и влево уходили два длиннющих коридора, по которым, похожие на персонажей какого-нибудь занудного квеста, ходили студенты; справа был короткий стеклянный переход между основным корпусом и зданием библиотеки, в котором, заодно, находилась столовая. Долго искать деканат не пришлось – он находился прямо здесь, слева, первая дверь после поворота.