Мы стали часто встречаться. И всегда в центре. Проводили в общении пару часов, а после этого я отвозил её домой. Она была настолько простым и открытым человеком, что казалась доступной. Но ни разу не сделала даже прозрачного намёка на возможность сближения. Что это было, — равнодушие? Она болтала со мной как с подружкой и, возможно, только это её и интересовало. Всё остальное ей было глубоко безразлично.
Она подробно рассказывала мне о своей трудной жизни. Муж у неё — военный. Он очень сильно пьёт и пропивает не только все свои деньги, но и её зарплату. Кроме того, он крайне ревнив. «Святая простота!» — зачем она это всё рассказывает мне? Разве я могу хоть чем-то помочь ей? Пусть даже советом? Но ведь она охотно соглашается на наши встречи. Возможно, ей не хватает простого человеческого тепла? Мужского внимания, заботы? Как мне правильно вести себя, да и нужно ли нам обоим всё это? Я не знал ответов, но не хотел сам отталкивать её. Я ждал подсказки, ситуации, которая поможет нам определиться в собственных намерениях.
Была поздняя летняя ночь. Полумрак сумерек и лёгкий пар от воды на Фонтанке. Мы стоим на гранитной плите спуска к воде одни. Тишина. Редкие шлепки волн. Я обнял её, стоя сзади. Она даже не пошевелилась. Ни малейшего намёка на сопротивление. Но и самого слабого знака согласия тоже нет. Полная отстранённость.
Меня это слегка задело. Я вызывающе спросил:
— Давай?
— Где? — коротко ответила она.
— Пойдём в машину.
— Нет, давай здесь.
— Здесь? — С меня в ту же секунду слетела вся спесь. Вся дерзость улетучилась. Я попытался представить, — возможно ли это чисто физически с её длиннющими ногами? Впрочем, какая разница? Моя психика не готова к таким испытаниям.
Она повернулась ко мне, обняла и я почувствовал невероятную волну тепла, исходящую от неё.
— Избей меня! — попросила Ирина. — Только очень сильно.
Я опять оказался сбит с толку и задал глупейший вопрос:
— Зачем?
— Меня это дико возбуждает!
Я молчал, пытаясь ударить её хотя бы мысленно, но ничего не получалось. Ведь чтобы ударить человека нужно иметь горячее желание. Будь оно продиктовано яростью или страстью. Но, ударить женщину?
— Ну, пожалуйста, избей… — просила она — Муж жестоко избивает меня. Я испытываю звериную страсть от этого.
Она ещё не закончила фразу, а я уже тянул её за руку вверх по гранитным ступеням.
Пазл опять не сложился. Но по чьей вине? Может быть по моей? Может я такой испорченный человек, что мне не суждено найти доказательство существования гармоничных отношений? Или я деталь неправильной конфигурации и мне надо измениться, чтобы вписаться в общечеловеческий пазл?
Солнечное летнее утро 2020-го года. Еду на работу по проспекту Энгельса. Точнее плетусь в пробке. Там и тут аварии — первопричина дорожных заторов. Так всегда бывает — чем лучше погода, тем больше ДТП. Вот эти двое, — зачем они столкнулись? Ах, ну конечно: туман, гололёд! А резина-то летняя… Как тут не тюкнуться? «Дай-ка я тюкнусь сейчас вот в этого!», — думает один. И немедленно тюкнулся, конечно. Чуть дальше — ещё двое. Как? Да очень просто! Одному померещилось будто ночь сейчас. Проливной дождь. Такой, что дворники не справляются и не видно ничего. Вот и пришлось ему пойти на контакт.
Впереди на тротуаре стоит девушка и голосует. Я вообще-то никогда никого не подвожу. Это мой принцип. Если ты всегда кого-то подвозишь, то каждый десятый пассажир — это приключение на твою голову. Обязательно неприятное. Но если ты не подвозишь никого и вдруг остановился, то первый же случай — твой. Это закон. А сейчас разгар пандемии. Люди ежедневно умирают тысячами. А она как пить дать медсестра из поликлиники. Так что даже и не думай. Вон вокруг машин сколько. Кто-нибудь подвезёт. Только не я.
Но она была такая хорошенькая, что моя левая нога сама выжала педаль сцепления, чтобы правая рука привычно перевела рычаг в нейтральное положение. Затем левая рука включила правый поворот, а правая нога плавно надавила на тормоз. Я не хотел этого делать, но мои конечности словно попали под управление какого-то облачного сервиса. Возможно даже заоблачного.
Девушка ловко запрыгнула в машину и пока она надевала медицинскую маску, я успел разглядеть её аккуратный красивый носик. Михаил Лермонтов был большим ценителем этой части женского тела. Он настолько согласился бы с моей оценкой, что немедленно вызвал бы меня на дуэль. Боже, о чём я думаю? Ведь я же на работу опаздываю!