В живых остался один Ярэма. Его прокололи копьем, порубали ятаганом, пуля содрала с четверти головы кожу вместе с волосами и его, вдобавок ко всему, накрыло горящей повозкой. Обожженный, раненый, ободранный и порезанный, через две недели он добрался до Сечи. Там и кашеварил еще лет пять. Говорить он не мог, видимо, от удара пули онемел, к тому же плохо слышал. Да и рассказывать о том, что умеют москали, он не стал. Иногда у Сечи случались стычки с Московией. Бывало... - Всякое было.
Не похоже все это даже на байку. - Засмеяли бы.
На шестой год Ярэма помер. Там же его и отпели.
Свидетелей применения Россом чистой энергии не было. Комитет большой комиссии времени его оправдал. К большому удивлению Росса выяснилось, что он переместился не в прошлое, а в далекое будущее, и никакой "парадокс времени" никому не угрожал.
Планету, где он побывал, никто не знал, скорее всего, она находилась в малонаселенной области галактики, где-то между рукавами спирали. Спасательный корабль "СК-312" наводился в автопилоте, по маяку, и координаты вызова не сохранились. Найти планету среди сотен миллиардов звезд и в безднах времени нереально, при всем огромном желании, даже с такими большими, как у Росса, возможностями.
И Росс все время с грустью вспоминал, как тихо течет там река, как скачут куда-то его воины, забравшись на спины грустноглазых животных, как смотрит на красивейший из миров своими прекрасными глазами Мотря. - Мот-ря. - Какое красивое и необычное имя!
Если они еще живы. Если только все они еще живы.
От транспортной компании Росс получил огромную страховку. И всё было бы хорошо, но иногда ночами воспоминания сдавливали горло, подкатывал комок, и нежданные, крупные и обильные слёзы заливали лицо, а Росс едва сдерживал рыдания.
Говорят, время лечит. Кто знает? - Кому как.
Еще пару сотен лет сабля пылилась в шкафу у него дома, на Гелле, где и закончилась его неспешная, отлично обустроенная, комфортная, и, в общем-то, счастливая жизнь.
И до самого последнего своего часа он так и не узнал, кто же такие москали, и что же за такие щи они "йидять". Так и не узнал.
А его правнуки еще много-много лет слушали перед сном страшные рассказы ушастых слуг-махтов о приключениях своего геройского деда во мраке времени и пространства, разглядывая грозную и зазубренную, кривую саблю.
А ещё через две сотни лет Содружество Геллы, с десятками миллиардов населявших его людей, сотнями освоенных планет, межпланетными и межзвездными станциями, наукой, поднятой до невероятных высот литературой и искусством, тысячами межзвёздных кораблей и долгими тысячелетиями своей истории, навсегда исчезнет. Не оставив после себя ничего.
Кроме таинственной виртуальной сущности и пяти сотен циклопических кораблей.
Глава четвертая
Резонанс
Утром Александр Викторович начал новый опус, будто бы пришла муза, он и стучал по клавиатуре. Потом резко - шмыг, ему даже показалось, как мелькнули в дверях ее крылья и скромное голубенькое платьице - улетела родная. Писать сразу расхотелось.
- Пойду проветрюсь, подышу. Прикинул расходы. Хватит на сигареты и пару стопок, еще пара мелких купюр. - Пойду! И пошел.
К вечеру Саша пришел чуть поддатый. Сразу же упал за клавиатуру. Писал долго и самозабвенно, нагоняя страха по полной.
"Бронированные чудища звездолетов затмили звезды над обреченной Горгоной. Звездолетов несколько эскадр, много. Сплоченными боевыми порядками они мчались выше небосвода, ведя прицельный огонь по целям под поверхностью планеты. Планета отчаянно сопротивлялась. Граждане Горгоны защищали нажитое непосильным трудом".
Саша свирепствовал, добавляя жути. Как обычно, поддав, намного больше нужного.
Чем страшнее, тем круче!
"Внезапно звено крейсеров исчезло в ослепительной вспышке, залив ночную сторону планеты бело-голубым светом аннигиляции ... и т.д." - Круто!
- Ну, и не молодец же я!?
На Медузе, под поверхностью исковерканной гримасами тектонических разломов и бурной деятельностью вулканов, хватало оружейных заводов, ремонтных верфей и хорошо укрепленных и упрятанных на глубину реакторов. Защищая нажитое и созданное непосильным трудом в невероятно сложных условиях двойной гравитации и космического холода, граждане Медузы отчаянно сопротивлялись.
А вспыхивающие тут и там, бьющие с поверхности тонкие нити залпов лазерных установок говорили о том, что силы у планеты еще есть.