Мятежников почти догнали, уже готовы абордажные партии, но... Негодяи вошли в пояс астероидов системы Суронг, во всех лоциях названый Шарфиком Газели!
Черт бы взял эту газель с ее шарфиком! Адмирал отдал кораблям приказ войти в пояс. Знал бы он что делает?! Восемь кораблей запылали сразу, еще несколько получили повреждения. С восьми крейсеров не спасли никого.
А сепаратисты?
- Газель прикрыла их своим шарфиком! Грядки и овощи ждали его. Лук, чеснок, томаты.
Пенсия у адмиралов не такая большая, как кажется не адмиралам, так что, с луком, чесноком и томатами придется выращивать ещё и капусту.
Адмирал отдал приказ о возвращении на базу. Сам уселся за написание подробнейшего рапорта командованию.
Инженер корвета "Астория" Карр Ку достал заначку - припасенную на самый последний случай бутылку крепчайшей чачи, и прямо в ходовой рубке разлил по семи пластиковым разовым стаканам.
Капитан "Астории" Саран, бывший учитель биологии, подняв разовый стакан, сказал короткий тост - За победу!
Саша вечером был в кафе. Незнакомый офицер угостил его коньячком. Он не отказался. У него было немного денег - на пару чашек кофе. Он сейчас допивал вторую. Пора домой. Его космические волки, наверное, давно уже заждались его. Ну, он им, он им сейчас!
"Отражая бронированными плоскостями лучи голубого гиганта, эскадра Республики медленно, презрев силы гравитации, входила в атмосферу четвертой планеты гаммы Волопаса. Планету покорить так и не смогли. И решили уничтожить.
Не совсем. Выжечь до коренных пород столицу Маритании Талверну. Сотня кораблей, гигантским ромбом, с флагманом "Барракуда" по центру, зависла над обреченным городом. Огни города не горят. Пустые улицы. Вой одинокой сирены говорит о присутствие людей. Они несчастные не знают, что все на глубину до ста метров будет выжжено, выплавлено. Что всех их сожгут заживо. Всех до последнего человека. Республика и не таких покоряла! В этом у адмирала Менту, командующего эскадрой, не было никаких сомнений.
Капитан-лейтенант Стокс, несущий вахту на горизонтальных рулях линкора "Барракуда", держась за рычаг дифферента, просто ради интереса решил посмотреть на поверхность в бинокуляр оптической системы, города-то сейчас не станет. - А какая она, Талверна?
Не отпуская рычаг дифферента, приник к окулярам.
На его беду в этот момент на наружную линзу оптической системы села бабочка, восходящим потоком воздуха занесенная на нереальную для насекомых высоту.
Стокс резко дернулся назад, непроизвольно потянув за рычаг дифферента.
Бабочка сделала свое дело.
Кого-то важного решено было пересадить на флагман, и эсминец "Пламенный" подошел к корме линкора. Резко опустившейся кормой "Барракуда" ударила "Пламенного" сверху. Корабль треснул пополам, запылал и упал на замерший ниже крейсер "Бранденбург". Падая, они повредили еще несколько кораблей, у одного из которых, кажется "Люксембурга" взорвался боезапас. Конечно, от Талверны мало что осталось.
Но и эскадры не стало. Флагман с развороченной и горящей кормой, на предельной мощности реакторов, жутко вибрируя тысячетонным корпусом, с огромным трудом вышел на орбиту. Еще один крейсер и два эсминца пристроились в корму флагману - все, что осталось от эскадры.
Адмирал Менту с сожалением посмотрел на свою просторную и уютную каюту.
Достал наградной "Вальтер", пригубил "Чиваса", и уютно усевшись в любимое, обтянутое благородной кожей горного козла кресло, застрелился"
Во как! Саня потер руки, закурил, сбегал на кухню, запарил кофею. Попил. Докурил.
- А что дальше то?
Лучи красного гиганта отражались от блистающей брони кораблей эскадры Двенадцатой республики зависших в мглистой атмосфере четвертой планеты гаммы Козопаса. Несмотря на переговоры и последовавшее за ними перемирие, достичь консенсуса с сепаратистами не смогли. Планету необходимо наказать.
Столицу Маркитании Талкерну решили сжечь.
Трехслойным ромбом - в каждом эшелоне по тридцать кораблей, эскадра зависла над мегаполисом. Огни в городе не горели, жители прятались в убежищах.
Сирены выли над городом унылую прощальную песню. Город выжгут до коренных пород, метров на сто-сто пятьдесят. Гнусное отродъе, подло затаившееся в норах, сожгут заживо! Миллионов пять- семь. Если они перед этим не эвакуировали население. Ветер гонял по улицам города мусор, газеты и всякую пластиковую мерзость.
Когда-то лучезарная и шумная столица притихла внизу, как старушка у могилы предков, такая же грустная и безнадежная.