Так, первая буква алфавита «Аа» раскрывается Толстым фразой «Арбузы собрали режут». Против этой фразы дан сделанный Толстым (пером от руки) рисунок, изображающий крестьянина, обхватившего арбуз и идущего к телеге, груженной арбузами. Далее идет буква «Бб», а под ней фраза: «Борода у старика велика». Тут изображен старик с длинной бородой и т. д.[26]. В первом наброске-плане «Азбуки» каждая буква алфавита сопровождается фразой, первое слово в которой начинается с той же буквы. Буква и фраза иллюстрируются сюжетной картинкой, изображающей действие («Арбузы собрали режут», «Грибы нашли», «Играют дети» и т. д.). Этот методический прием претерпел в дальнейшем изменения. Проверив его на практике в начале 70-х годов в Яснополянской школе, Толстой убедился в том, что разглядывание и угадывание учеником иллюстраций к каждой букве и неумение прочесть текст к ним отвлекает и усложняет запоминание основного на этом первом этапе — букв алфавита («Знание букв»). Подготавливая «Азбуку», Толстой заменил сюжетные иллюстрации изображением предметов, названия которых начинались с изучаемой буквы (тексты под буквами были сняты). Переходя к следующему этапу, к складыванию букв в слоги, в своих указаниях для учителя Толстой пишет: «выучив буквы, учитель заставляет ученика складывать без книги — на слух следующим образом. — Учитель говорит: б-а — ба в-а — ва г-а — га д-а — да и т. д., ученик повторяет за ним… На слух надо учить сначала быстро, потом медленно. Когда ученик без книги свободно складывает, то учитель предлагает ему складать по книге».[27]
При переходе к чтению слогов Толстой предлагает ряд небольших законченных в смысловом отношении фраз-рассказов, воспроизводящих в сознании учащихся целые жизненно-бытовые картины с иллюстрацией этих эпизодов, как, например, небольшие фразы: «Рыба ушла», или: «Пара спать уж все легли пора» и пр. Вслед за ними идут рассказы уже в несколько фраз: «Дети ушли из дома пришли к реке и сели на лодку. Они долго плыли по воде и было тихо. Вдруг стала буря и лодка пошла ко дну. Беда дети как нам быть. — Бог их спас. Пришли люди на реку и их взяли с лодки на землю». После прочтения этого рассказа, как указывает Толстой, «когда… ученик будет свободно соединять двухсложные слова, он может читать следующее: «Был адин мальчик ево звали Ваня…»[28] Этот небольшой иллюстрированный рассказ из крестьянского быта про Ваню и щенка Буяна был весьма понятен и доходчив по своему содержанию для детей. По своему построению он отличается динамичностью передачи интересных бытовых сюжетов, связанных одной идеей о верности друга человека — собаки. Этот первый рассказ, составленный Толстым для «Азбуки», явился прообразом многочисленных рассказов, которые были включены им в «Азбуку» 1872 года.
Далее Толстой рекомендует учителю указать «ученику значение й. Прикладывай только к гласным: ей, ий, ай, ой, уй, яй, юй, и потом к словам: стой, вой, большой, твой, и прочтет с ним следующее: Сказка с й». На этом обрывается набросок «Азбуки и первой книги для чтения» Толстого,[29] по которому можно судить о начале большой работы писателя над «Азбукой». Творческая мысль Толстого, нашедшая свое отражение в первом фрагменте «Азбуки», была им развита в самой «Азбуке» и в «Книгах для чтения».
Являясь противником использования в учебных книгах не знакомых детям понятий, Толстой свои «Русские книги для чтения» составил от начала до конца так, что ни одно слово не потребовало объяснения учителя, так как все они были понятны каждому ребенку.
Материал и язык «Азбуки» был доступен, прост и ясен. Язык рассказов был по существу языком самих учеников — крестьянских детей.
Как ступень за ступенью, идут книги Толстого, начиная от «Азбуки» в прямом смысле слова, и, постепенно усложняясь, от первой до четвертой «Русской книги для чтения».
Писатель создал замечательные по своей методической стройности и художественности книги для народных учителей с целью дать им и их ученикам в руки настольную учебную книгу, через которую крестьянский ребенок мог бы познать родной язык и найти ответ на волнующие его в окружающей жизни вопросы. Л. Н. Толстой как в своих крупнейших произведениях («Детство», «Севастопольские рассказы», «Война и мир» и др.), так и в рассказах, созданных для «Азбуки», оставался тем же великим художником. И хотя некоторых педагогов-теоретиков «Азбука» Толстого и «Книги для чтения» не удовлетворили, однако для народных учителей, как свидетельствуют современники (Н. В. Чехов и др.), они были их любимыми книгами, употребляемыми во многих и очень многих школах. Учебные книги Л. Н. Толстого несомненно имели большое влияние на русскую школу и на педагогическую мысль.