— Нет. Всё в порядке. Давай искупаемся вместе, – улыбнулась Веспе́ра, легко вступив воду и становясь напротив него. Успокоившись и смирившись с предстоящим, мужчина положил руки на её тонкую, покрытую хитином талию, в то время как она коснулась его плеч. Они склонились друг к другу, соприкоснувшись лбами, а вслед за этим Дэйв почувствовал, как пушистые антенны на голове апианки, шевелят волосы на его макушке. Щекочут, натируют и массируют, вызывая раздражающе-приятное ощущение.
Закрыв глаза он прижался лбом к её лбу, разделяя этот момент единения. Забавно, но именно с Веспе́рой и Дэйва была сама сильная связь. Именно она была первой апианкой, встреченной им в новом мире, и первой с кем он столкнулся по пробуждению от крио-сна. Именно она доставила его в город-улей (похитила, фактически), а в последствии – вовлекла в подрывную деятельность, направленную на свержение деспотичного режима Последней Королевы. И она повела горстку бойцов сопротивления роя верных и свергла-таки свою мать, нанеся ей смертельный удар. А когда дело было сделано – прижалась губами к его губам, отрыгнув часть меропы, извлечённой из тела убитой пчеломатки прямо ему в рот. Именно её действия позволили Дэйву занять место в Совете.
Веспе́рой была первой, с кем он сблизился здесь. С остальными отношения развивались уже потом, когда они вшестером восстанавливали, погибший, фактически, улей. В момент смерти тело Последней Королевы выделил колоссальное количество феромонов. В результате, все кто к тому времени ещё не развил в себе способность мыслить самостоятельно, умерли. Не мгновенно, естественно. Они просто потеряли смысл жизни и попадали на пол, не имея стмула подняться и сделать что-либо. Даже защитить себя. Феромоны, давшие им сигнал о смерти той, кто давала им жизнь, оказали воздействие столь сильное, что никто не спасся.
Аýра пыталась лечить сестёр, проводила гормональную терапию и отпаивая остатками маточного молочка, но всё было без толку. Из старого улья выжили лишь пятеро самок, разделивших материнскую плоть в отвратительном акте каннибализма, позволившем им измениться, став не Королева, а Советницами. Пятеро апианок и один человек, вынуждены были восстанавливать всю популяцию с нуля. Все, кто был здесь сейчас, появились либо уже из Маточника, либо родились естественным путём от Дэйва и других мужчин.
В процессе всех этих перипетий, Дэйв очень сблизился Аýра, оказавшейся близкой ему по духу, однако для Веспе́ры в его сердце всегда оставалось особое место. Он восхищался это удивительной апианкой и почитал её, как первую среди них. Для всех остальных она востину была старшей сестрой, и иногда ему казалось что они двое – муж и жена а остальные их… подопечные. Называть четверку остальных детьми было бы крайне неразумно, учитывая… хм, не совсем приличный характер их взаимоотношений.
В любом случае Веспе́ра была первой пчелиной женщиной Дэйва, а потому и его отношение к ней всегда было особенным.
— Кто-то, кажется уже встал? – соблазнительно-доминирующе осведомилась Советница хватая его член правой нижней рукой. И не смотря на то, что она действовала нежно, мужчина всё равно задохнулся от невероятного удовольствия и запрокинул голову.
— У кого-то, похоже, игривое настроение? – она заставила его есть, опустившись задницей на дно ванны, после чего забралась сверху, держась за плечи одной парой рук, а второй двигая по бокам и спине в сложной последовательности ласк. Взгляд чёрных глаз Веспе́ры показался Дэйву обжигающе, эротичным, когда она опустила насадив себя на него. Коротким, прямым и уверенным движением. Из-за действий афродизиака он был готов достичь кульминации едва оказавшись внутри неё, но влагалище пчелиной женщины сжало его с такой силой, что удовольствие превратилось в боль. И не слабую. Беднягу как будто зажали в тисках любви.
— Ты должен был поддержать меня, а не её, – обвиняющим тоном заявила Веспе́ра. – как ты мог поверить в эту чушь с выкармливанием новой Королевы? Неужели ты думаешь, я не нашла бы способ спасти наш город, возникни такая необходимость?
Дэйв не смог ничего ответить. Его мысли оказались парализованы интенсивной сенсацией, а губы – неспособны произнести даже несколько коротких фраз. Все мысли мужчины сосредоточились в его, из-за чего он сейчас мог лишь стонать от удовольствия и боли.
— Или ты думал, что я ничего не узнаю? – Веспе́ра потянулась к нему и подарила на удивление сладкий поцелуй. Чувство сдавленность на время оказалось забыто, когда её язык ловко скользнул в рот Дэйва, провоцируя ответные реакции в его теле. Волна удовольствия пронзила нижнюю часть тела, заставив его сжать ноги вместе, царапая пальцами по керамическому дну ванны.
— Будешь отмалчиваться и сожму сильнее, – пригрозила Советница, сдавливая его член своим влагалищем. Её внутренняя плоть была тёплой и мягкой, но при этом сжимала словно кулак. Ослабшая было боль снова взялась за дело, и Дэйв жалобно заголосил:
— Мы решили, что так будет лучше, – он искренне надеялся, что сможет остановить пытку, но похоже слова были не те. Защёлкнутое вокруг его члена влагалище не ослабила хватку. Его обладательница же снисходительно посмотрела на него сверху вниз и коснулась губами шеи, ослабляя интенсивность мучения. Мужчина поддался похожему на щекотку удовольствию, и откинул голову на край ванны. Отдался Веспе́ре, позволив скользить губами по своей груди, оставляя щекочуще-приятные поцелуи на коже.
— Не самое мудрое решение, – заявила женщина-пчела, беря один из сосков в рот. Острая боль от укуса почти мгновенно сменилась ощущением влажного, лижущего языка, кружившегося вокруг ореола. Большинство человеческих женщин верило, что мужские соски бес полезны для секса, но апианки точно знали, как стимулировать своего партнёра с их помощью, приводя в неистовство. Спина Дэйва выгнулась, пока Веспе́ра продолжала нападать на его грудь, одновременно истязая член сжатием.
— Если у нас не останется выбора… я нападу на соседний город-улей и разграблю их запасы меропы и маточного молочка. А если получится захвачу ещё и Королеву. И мы сделаем с ней то, что сделали с нашей, – сделала неожиданное признание Веспе́ра.
Дэйв нервно сглотнул. По правде сказать этот план был чуть ли не ещё более отбитым, чем у Ауры. Тащить в дом чужую пчеломатку вместо того, чтобы взращивать собственную казалось ещё большим бредом.Молодую и выпестованную в контролируемых условиях легче было бы контролировать, чем обуздывать взрослую и уже вкусившую власти особь. К тому же её сначала ещё нужно был поймать. А это автоматически означало войну с другим городом-ульем в условия ограниченности ресурсов. Ведь жители Нэйрверса не смогли бы восполнять ряды погибших воинов как их противники, а значит на затяжной конфликт рассчитывать не приходилось. Атака должна была быть молниеносной и очень рискованной. Эта идея нравилась Дэйву ещё меньше, чем задумка Аýры, одна сказать это в лицо Веспе́ре он не посмел, опасаясь, что та уничтожит его жалкий стручок своим мускулистым влагалищем.
— Знаешь… план Аýры немногим… хуже твоего… Она предлагала почти то же само, – осторожно начал Советник и осекся на полуслове, раздавленный ещё одной мучительной судорогой пчелиного тела. На лбу выступил пот, в глазах обморчно потемнело.
— Ты должен был поддержать меня! – безапелляционно заявила Веспе́ра, облизывая его шею от ключицы до уха, в раковину которого не преминуло засунуть свёрнутый трубкой язык. – Я накажу тебя за то, что не сделал этого, пообещав поддержку другой!
О! В этом была вся Военная Советница. Она любила «мягко» ломать самцов, в которых ещё остались силы для сопротивления. И «нежно» было очень подходящим слово, потому как будучи лидером касты воинов она с лёгкостью могла бы на нести серьёзные травмы, проявив небрежность. Вместо этого она предпочитала действовать мягко и размеренно, однако же с непреодолимой силой.
Веспе́ра приподняла филейную часть и, покачав ей намного опустила, громко плюхнув хвостовым сегментом об воду. Теперь к ощущению беспощадного сжатия, добавилось ещё трение-скольжение, благодаря которому он смог прочувствовать рельеф пчелиной киски во всех деталях. Это был слишком интенсивно и мужчина рефлекторно сжал мучительницу в объятьях уткнувшись лицом в закрытый хитиновым наплечником сгиб шеи, и впиваясь судорожными пальцами в гладки, избавленный от волос затылок апианки.