Импровизированные танц-площадки были подвешены на тросиках и больше ничем закреплены. Чтобы удержаться на шатающейся поверхности танцовщицам приходилось проявлять чудеса ловкости, при этом помогая себе крыльями. Тех, кто не удерживался и соскальзывал вниз, ждало дружеское осмеяние. Ведь не смотря на сочувствующую природу апианок, в их обществе присутствовала здоровая конкуренция. Каждая пчёлка пыталась проявить себя с лучшей стороны во всём, что делала. Такова уж была их суть.
Людей наверх, естественно не допускали, так как у них не было ни шанса удержаться на раскачивающейся платформе. Впрочем, иногда кого-нибудь всё же поднимали наверх, чтобы он мог понаблюдать за танцем своей подружки. Один парень как раз висел сейчас перед платформами, раскачиваясь в руках аж двух самочек, которые нагло лапали его тело многочисленными конечностями. Видимо пчёлка, за танцем он так заворожен но следил глазами, сдала его в аренду подружкам, за то, что они поднимут его наверх. Обычное дело здесь, на самом деле. Тем более что парень явно не возражал против устроенного ему «телесного исследования».
Кийа́ра в данный момент отрывалась на вершине одного из столбов в компании ещё одной пчелки. И надо сказать, зажигала эта парочка не по-детски, вкладывая в танец столько страсти, что у любого, кто видел их, не оставалось сомнений – они любовницы.
И, надо сказать, с недавних пор это стало обычным делом здесь. С исчезновением Королева изначальная структуры колонии, предполагавшая наличие только одной фертильной самки, оказалась нарушена и все апианки получились способность размножаться. И хотя произвести на свет жизнеспособное потомство пока что смогли немногие, в потенциале это могла сделать каждая взрослая особь. Такое желание, впрочем, возникало не у всех. Многие самочки в городе-улье предпочитали объятья подруг поиску подходящего человеческого партнёра. Дэйв знал, что как минимум две Советницы (Эни́ра и Ксирки́ра) состоят в устойчивых сексуальных отношениях, а остальные спят друг с другом от случая к случаю. Что называется – в охотку. Или под настроение.
Но всё же их игрища обычно проходили за закрытыми дверьми. Кийа́ра же со своей подругой устроили прелюдию прямо на глазах у толпы! Они то лапали друг друга стоя лицом к лицу, то начинали страстно целоваться прямо посреди танца, а то одна и вовсе поворачивалась спиной к подружке спиной позволяя беззастенчиво лапать себя во всех местах. И в том числе – между ножек.
— Позвать её? – напомнила о себе пчела бармен, дав понять, что он засмотрелся на предварительные ласки двух красавиц.
— Не сейчас. Пусть закончат сначала, – с улыбкой сказал он, усаживаясь на одну из скамеек рядом с «поилками». Их ножки были трубчатыми и шестиугольными, а переброшенное между ними полотно состояло из пластинок-гексов, соприкасавшихся гранями.
Добиваться чего-то от Кийа́ры пока она не получит своё, было делом заведомо гиблым, поскольку эта особа жида по принципу – потехе время, а делу – час. Может быть, когда-нибудь потом. Пчелы обычно рождались трудолюбивыми, но на Кийа́ре природа как-будто дала сбой, породив чрезвычайно безответственную и ленивую особь годную только на то, что ты веселиться и развлекать. При старом режиме ей приходилось притворяться, так как в случае раскрытия её ждала бы неизбежная смерть. Однако при новом порядке, она сумела даже стать Советницей так как лучше всех постигла человеческую концепцию развлечения. В обязанности ей вменялось изучать старые способы развлечения и придумывать новые, продвигая их в массы, с чем Кийа́ра успешно справлялась.
Лениво попивая медовуху Дэйв то и дело поглядывал на планшет, проверяя, как чувствую и как ведут себя новенькие, которыми так заинтересовалась Эруа́на. Статус Советника давал ему доступ к камерами слежения на всей территории города (ещё одно нововведение, привнесённое им сюда), поэтому он без труда заглянул в комнаты новичков. Разумеется те развлекались с пчёлками. Изображение разделилось на семь шестигранных сегментов, в каждом из которых отображались сцены жаркого межвидового секса.
В первой, поддавшаяся инстинктам апианка дико каталась на выбранном человеке в позе наездницы, двигая бёдрами и агрессивно доводя беднягу до множественных оргазмов. Во втором уже две подружки ласкали и облизывали стонущего в изнеможении любовника, пытаясь привести его в чувство поцелуями, большая часть которых приходилась на область паха…
— Живое порно смотрим, господин Советник? – сладко прожужжал у него над ухом чей-то медоточивый голос. – Как нехорошо.
Подняв глаза, Дэйв увидел первую красавицу Нэйверса. Даже его любимая Аýра со своей утончённостью и соблазнительно-элегантным стилем уступала агрессивной сексуальности Кийа́ры, одетой лишь в собственный хитин. Её тело было выставлено напоказ всем и каждому и, надо сказать, это было очень привлекательное тело. Конечно, все апианки обладали достаточно женственными фигурами из-за общей стройности и отчетливо округлых бедер, но Кийа́ра довела себя до эталона в человеческом понимании. У неё была фигура порно-модели – стройной и длинноногой, но при этом грудастой и не лишённой манящего объёма в задней части тела.
При чём это была не бутафория. Не слои хитина, наращенные так, чтобы создать видимость объёма в нужных местах, а живая органическая ткань, имплантированная в процессе сложнейшей пластической операции и прижившаяся благодаря восстановительной терапии и курсу иммунодепрессантов, предотвращающих отторжение трансплантанта. Получилась тремоядерная секс-бомба.
Личико у советницы тоже было довольно миленьким. На фоне чёрного хитина, обрамлённого чёрными же, с единственной золотой прядкой, волосами бурной волной скатывавшиеся по плечами, ярко выделялись накрашенные золотым блеском губы. Такие пухлые и чувственными, что их можно было назвать «ужаленными пчелами». Эта деталь внешности, являвшаяся результатом ещё одной успешной имплантации, делала Советницу похожей на модель из Istagram, безвременно почившего вместе со старым миром.
— У меня есть для тебя кое-что получше, – счастливо улыбнувшись Кийа́ра кинулась к нему на шею и, обняв всеми четырьмя руками полезла целоваться. В последнюю неделю, предсказуемо состоявшую здесь из шести, а не семи дней, он много работал в результате чего они не виделись. Кийа́ра успела соскучиться по любимому мужчине. Если не сказать большего – истосковаться.
Прославившаяся неразборчивостью связей и переспавшая, наверное со всеми половозрелыми особями Нэйрверса не по разу она была так весела раскрепощена и непосредствен на, что многие парни из числа производителей оставляли собственные гаремы ради возможности побороться за её внимание. И, если повезёт, получить место в её личном гареме, состоявшем из шести отборных мужчин – самых красивых и выносливых в городе. Текучка в её гареме была просто бешеная. Мужчины менялись быстрее, чем Дэйв успевал их запоминать. Однако какой бы непостоянной не была Кийа́ра, в её постели всегда оставалось местечко для него. Всегда.
Многие завидовали ему. Вот и сейчас, парни на танц-поле так и кидали на них недовольные взгляды. Им не нравилось, что самая красивая девушка проводит время с каким-то чахлым уродом. Но сделать они, конечно, ничего не могли. Он был Советником, а они – всего лишь жалкими производителям, которые мало чем отличались от дойных коров. К тому же, Кийа́ра хотела сейчас именно его.
Охваченная нуждой, она устроилась на коленях у Дэйва и взяла бы его прямо здесь если бы не один казус. Её лапка, проползшая к нему в штаны не смогла завести моторчик, израсходовавший всё жидкое топливо в постели с Аýрой, и неспособный работать даже на холостых. Заметив это Кийа́ра помацала пальчиками его орешки и, разорвав поцелуй возмущённо воскликнула: