ытаясь вывернуться. Он опять засмеялся. И прищурил глаза. - Но ведь это не честно. - Почему это? - Потому что задницу лупасили мне, а ты хочешь все разузнать, ни капельки не вложившись. Я усмехнулась. - Ну... Не очень-то и хотелось. Не велика потеря, если не узнаю. - Еще Конфуций говорил, что полезнее постигать всё на собственном опыте. Он довольно звонко и чувствительно шлепнул меня увесистой левой рукой. - Ах ты! - взвизгнула я. - Джейми! Прекрати. - И что же ты сделаешь, если не прекращу, девочка моя? - он наглаживал мои бедра, спину. Я попробовала еще повырываться, но довольно безуспешно. - Погоди, - пробормотал он внезапно осипшим голосом. - Лежи смирно, Сассенах. Он мягко сжал мои руки и отпустил свой захват, слегка отклонившись назад, чтобы выломить из куста, возле которого мы лежали, небольшой прут. Другая его рука тяжело покоилась на моей заднице, как бы удерживая меня. Немного подумав, я решила не дергаться и подождать, что будет, вспомнив свой небольшой опыт в такого рода эпизодах. Обычно все заканчивалось феерически, и на этот раз я не смогла устоять, чтобы не довериться Джейми в его фантазиях. Хотя, конечно, определенный холодок страха от непредсказуемости его низменных инстинктов оставался. Он сломил ровную гибкую ветку и неспешно счищал с нее листья, нехорошо так ухмыляясь и искоса на меня поглядывая. Я попыталась еще раз, хотя не слишком искренне. - Джейми, если это то, что я думаю... То лучше не начинай. Уголок рта его задергался многообещающе. - Не беспокойся, Сассенах. Я не причиню тебе боли... Ты же знаешь. По крайне мере неприятной. Доверься мне, девочка. Закрой глаза. На кончике ветки оставалось еще несколько листочков, образуя кисть. Я послушно закрыла глаза и уткнулась лбом в скрещенные перед собой руки. Он очень медленно повел прутом по моим ногам, начиная от самых пяток и щиколоток, мягко приговаривая по-гэльски... Какая у меня восхитительная алебастровая кожа, нежная и бархатистая, разбирала я его бормотание, какие неподражаемые округлости икр, бедер и ягодиц... они такие упругие, что хочется сжать их с невыразимой силой. Или отстегать, как следует, до бесчувствия... Моя задница до сих пор беззащитно покоилась на его коленях, давая ему полную свободу действий. Я чувствовала ласковое, но определенно опасное прикосновение прута к каждым из вышеназванных частей тела. Он обводил их по нескольку раз, будто рисуя меня заново своей импровизированной кистью... От чего внутренняя дрожь прибирала меня, заставляя сжиматься все внутренности. Приговаривая таким образом, он вдруг резко, хотя и не сильно, стеганул меня прутом поперек ягодиц. Я вздрогнула, скорее от внутреннего напряжения, чем от боли и, охнув, слегка выгнулась. Голос Джейми звучал глухо, когда он продолжил говорить, чувствовалось, как он прерывается от волнения. Его раздавшаяся плоть под моим животом, недвусмысленно заявляла о себе. - Боже, какая красивая у тебя спина, Сассенах... - он погладил ее всю своей горячей ладонью, убирая волосы вверх с моих плеч. Я чувствовала, как его руку сменила розга, и как она обводит мой затылок и двигается по шее, между сведенных лопаток вниз. Мышцы мои вибрировали, подчиняясь остроте ситуации, я с опаской ждала его дальнейших действий. С некоторым недоверием успокаивая себя, что он не может... - Она такая сильная... Каждая мышца видна на ней, когда ты напрягаешься... - он опять хлестанул меня, в этот раз посильнее. Но я только застонала от нахлынувшего вдруг опьянения и не стала возражать. - А когда ты расслаблена, - он мягко погладил рукой по обожжённому розгой месту, - она такая ровная и гладкая. А вот это место, горячее и сокровенное, между твоих бедер, - остро пахнущая зеленью кисть прута прошла в ложбинке между моих ягодиц и закружилась в водовороте над моим уже порядочно истекавшим порталом в мир удовольствий. - Оно кое-что обещает, - проговорил он слабо, совсем задохнувшись, - ну, ты понимаешь меня... И я поразилась, насколько он был близок к моим мыслям. Вдруг, согнув свои колени, он подтянул меня повыше и крепко обнял мои бедра, так, что я оказалась почти на четвереньках. Потом проделал тот же путь, что и розгой, только своими теплыми мягкими губами, заставив меня извиваться и стонать уже не от боли. - О! Как же я люблю, когда ты так покорна, девочка моя, - говорил он с жарким придыханием, ощущаемым мной на внутренней стороне бедер, которые он нежно нацеловывал, продвигаясь все ближе и ближе к заветной цели, как кружащаяся пчела к своему цветку. - Когда ты доверяешься мне. Я готов просто горы свернуть. Неожиданно для себя, я выгнулась от его слов и действий, почувствовав, как сладостная волна прошила меня с головы до ног. Джейми! Черт! Как он это делает? Я уже ни о чем не могла думать, только бы ощутить его внутри себя... Он ловко выбрался из-под меня и вдруг оказался сзади, раздвигая пошире мои икры и подтягивая меня поближе. Я ощутила, как его крепкая настойчивая упругость, находит себе дорогу внутрь меня, в мое готовое лоно. И, наконец, найдя друг друга, мы оба замерли на мгновение и вместе гортанно выдохнули в блаженстве... Когда, через некоторое время, мы в изнеможении повалились на землю, Джейми лежал несколько минут как мертвый, не в силах пошевелиться. Я даже слегка испугалась за него. Потом он вдруг со стоном рассмеялся. - Господи, что ты делаешь со мной, Сассенах... Надо остановиться и подумать о чем-нибудь приземленном, а то я рискую так не дожить до вечера. - Мальва, - напомнила я. - Прошу. Можешь поговорить с ней? Я приподнялась над ним, опираясь на локоть. - На предмет чего? - он медленно соображал, возвращаясь с небес на землю. - Ну, выяснить как-нибудь поделикатней, не бывает ли Том жесток с ней сверх меры. - О, боже, Сассенах, ну с чего ты взяла? Пока я не вижу никаких поводов так думать... Он не превысил своего отцовского долга. - Но ведь она уже не ребенок, чтобы сечь ее розгами в этом возрасте. Он вздохнул и перекатился на бок, тоже подперев свою голову ладонью. День уже клонился к вечеру, и солнце спускалось ниже к горизонту, неуловимо поменяв ощущения и запахи, окружавшие нас. Хотя было еще довольно жарко, но в воздухе уже чувствовалась приближение вечерней прохлады. Джейми сорвал травинку и сунул ее в рот, пожевывая. Мышцы грациозно перекатывались под его смуглой от загара кожей. - Поверь мне, она достаточно сильная, чтобы постоять за себя. Каждый может провести границы, если захочет. Вот ты же, например, четко дала мне понять, что тебе нравится, а что нет. - И вовсе не каждый, особенно, если он зависим от другого... Вот твой отец. Как бы ты заставил его перестать наказывать тебя, если бы он сам не захотел? - Ну, я и заставил, - Джейми приподнял одну бровь. - Заставил? - я недоверчиво фыркнула. - Ты же сам рассказывал, что он решил перестать пороть тебя, когда тебе исполнилось тринадцать. - Да, можно и так подумать, - Джейми внимательно разглядывал клетки пледа. - Но был один эпизод, который заставил его повести черту... Я помалкивала, с интересом ожидая продолжения. И Джейми продолжил.