Выбрать главу

– Премудрая Сестра! Премудрая Сестра!

Высокий надрывный голос Сестры Ворсянки пронесся по длинному коридору Второй Категории. Они ощутили ее панику еще до того, как увидели, что она бежит к ним, покачивая антеннами, а ее лицо перекошено от страха.

– Прошу – вы должны – вы обе, я вас умоляю… – Сестра Ворсянка едва могла говорить. – Всем нужно сообщить немедленно, полиция фертильности здесь, в нашей палате!

Пока Флора шла за Премудрой Сестрой обратно через палату Второй Категории, каждая кормилица и няня крепко прижимала к себе своего малыша и молча провожала их взглядом. Пройдя через большие двойные двери, они увидели, что палата Первой Категории перестала быть тусклым и тихим местом, теперь ее заливал яркий свет, и все пульсировало жестким горьким запахом. Флора замешкалась, так как ее мозг судорожно пытался вспомнить этот запах. Премудрая Сестра взяла ее за руку, увлекая за собой, и усилила свой аромат вокруг них.

– Тебе нечего бояться.

Они вошли в палату. Сначала Флора подумала, что все кормилицы ушли, поскольку их не было у колыбелей, а младенцы уже начинали плакать, но затем она увидела их всех – они стояли рядами около поста старшей кормилицы. Одни открыто плакали от страха, их антенны безвольно покачивались, а другие замерли в оцепенении. Вся палата была оцеплена полицией фертильности. Запахи их породы были скрыты под маскирующим ароматом, глаза были пустыми, а мех между полосами обручей был темным и глянцевитым. Флора вспомнила, как видела их в зале Прибытия. Премудрая Сестра закрутила спираль своего запаха вокруг антенн Флоры, и та почувствовала, как ее рот закрылся. Жрица присоединилась к ней в конце первого ряда, затем вышла вперед и кивнула полицейским:

– Сестра Инспектор, Сестры Офицеры. Добро пожаловать.

Инспектор салютовала ей, а затем повернулась к кормилицам:

– Было выявлено еще одно нарушение формы крыла. – Маскирующий запах искажал ее голос, делая его глухим и резким.

Кормилицы, несмотря на свой страх, брезгливо загомонили.

– Хвала бдительной гвардии Чертополоха на взлетной доске, – продолжала Инспектор, чей запах возгорался неровными вспышками, пока она осматривала кормилиц.

Сестра Ворсянка заговорила сквозь слезы:

– Только не здесь, Мадам Инспектор, только не в Первой Категории, это невозможно. Пресвятая Мать бывает здесь каждый день, Ее запах такой прекрасный и сильный – здесь не может быть…

– Тихо! – прикрикнула на нее Инспектор. – Думаете, я хочу сказать, что дефект исходит от Ее Величества? Вы летаете близко к измене, Сестра…

– Пресвятая Мать, порази меня насмерть до нового вздоха, если так! – воскликнула Сестра Ворсянка, падая на колени, но Сестра Инспектор рывком поставила ее на ноги.

– Проверьте ее.

С этими словами она толкнула Сестру Ворсянку к двум своим офицерам, и они сомкнули черные клешни вокруг ее толстой талии. Сестра Ворсянка лишилась присутствия духа, и запах ее страха смешался с запахом ужаса кормилиц, исходившим из их дыхальцев. Все младенцы позади них стали кричать. Премудрая Сестра спокойно наблюдала за происходящим.

– Это не она, ни в коем случае.

Инспектор отпустила Сестру Ворсянку и повернулась к кормилицам:

– Нарушения означают, что в наш улей проникло зло. Где-то прячется осквернитель, еретик, который смеет покушаться на таинство Материнства Королевы. Вот почему приходят болезни, вот почему все больше нарушений. Из-за ее грязного помета!

Антенны Инспектора непроизвольно дернулись, и Флора ощутила ее жажду насилия.

– Только Королева может давать жизнь, – произнесла Премудрая Сестра, глядя на кормилиц.

– Только Королева может давать жизнь, – повторили некоторые из них.

А кое-кто смотрел при этом на Сестру Ворсянку, на ее антенны, склоненные от стыда, пока она отчаянно приводила себя в порядок. Инспектор воздела длинный острый коготь в направлении палаты:

– Мы обыщем каждую колыбель, измерим живот каждой кормилицы, но найдем виновницу. И тогда мы разорвем ее грязное тело в клочья и очистим наш улей от греха.

– Делайте, что должно, Сестра Инспектор, – сказала Премудрая Сестра и снова кивнула.

Сестра Инспектор подала сигнал, и несколько ее офицеров стали дотошно обследовать ряды колыбелей, в то же время другие измеряли черными клешнями животы перепуганных кормилиц.

Когда подошла очередь Флоры, убежденная, что завидный аппетит выдаст в ней преступницу, она в отчаянии взглянула на Премудрую Сестру, но жрица не обратила на нее внимания. Клешни прошлись по животу Флоры и двинулись дальше, ощупывая каждую пчелу, пока все кормилицы не были признаны невиновными.