— Я не делаю такой взгляд, — предсказуемо отрицает Драко.
— Ага, конечно, — теперь очередь Гермионы закатывать глаза, — мне ли не знать, как выглядит твой взгляд. Я его тоже никогда не забуду.
Драко молчит, выводя узоры на ее коже. Медленно целует в губы, пробегается ладонью по ее боку, опять скользя пальцами по ее длинному шраму на животе. Гермиона наслаждается моментом, прикрыв глаза. Просто дышит, чувствует и хочет раствориться в этом мгновении, почти забывая о том, что она ждёт ответа на свой вопрос. Даже все мысли о войне, боли и расставании уходят на задний план.
Однако, губы Драко замирают у ее уха и его дыхание начинает щекотать чувствительную кожу.
— Я часто мысленно благодарю Фреда за то, что он… — Малфой глубоко вздыхает, мужские руки напрягаются, и Гермиона крепче обнимает его, краем сознания понимая, что если бы она сейчас смотрела в его глаза, то наверняка зарыдала от прошлой боли, — за то, что он пожертвовал собой и закрыл тебя своим телом от Авады. Я не знаю…
Голос Драко срывается, он крепко сжимает ее, и Гермиона без слов все понимает. Он бы тоже умер, если бы умерла она.
Они цепляются друг за друга, чувствуя, как от эмоций начинает трясти. Малфой не любит это. Он не любит настолько поддаваться чувствам, а потому опять целует ее так твёрдо и грубо, что воздух почти электризуется. Его руки настойчиво скользят по изгибам ее тела, а Гермиона поддаётся и почти тает, тоже пытаясь забыть тот момент, когда прямо перед ней с улыбкой на губах умер Фред Уизли, закрывая ее собой.
— Черт! — из коридора слышится грохот и какие-то стоны.
Они тут же вскакивают с кровати, привычно хватая с тумбочки волшебные палочки, но потом слышат:
— Мерлин, Гарри! Ты вроде в очках! Как можно было это не заметить!
Знакомый голос Джинни действует расслабляюще, и Гермиона откидывает палочку обратно на тумбочку. Они с Драко переглядываются, не понимая, что друзья забыли в их квартире. Малфой натягивает лишь боксеры, а Гермиона закутывается в простыню. Они быстро целуются в губы, будто не могут перестать взаимодействовать друг с другом, и вылетают в коридор.
У входной двери с самым раздражённым выражением лица, на которое она была способна, стоит Джинни, а на полу распластавшись в луже светлой краски, которой Драко и Гермиона собирались выкрасить стены, лежит Гарри. Пакеты из его рук выпали и отлетели дальше по коридору, а сам он, матерясь сквозь зубы, поднимает голову и пытается нашарить свои очки в луже краски. Гермиона встречается взглядом с Джинни, и девушки сразу начинают заливисто смеяться, в то время как Драко двигается прямо к месту «аварии».
— Мерлин, Поттер, мне пришлось стоять рядом с Гермионой несколько часов, прежде чем она выбрала эту краску, а ты решил прийти и все уничтожить!
Драко, все еще возмущаясь, стал помогать Гарри встать и начал очищать пол от безвозвратно потерянного ведерка краски.
— Привет, — поздоровалась Гермиона, прекращая смеяться, и подошла ближе к прихожей, заставленной коробками. — Вы вообще откуда здесь?
— Вы же дали нам вчера запасные ключи, — отвечает Джинни и, тряся в руках пакетами, продолжает, — и мы зашли к вам с подарками!
— Что?
— На новоселье.
— Но…
— Мы подумали, что можем помочь вам с ремонтом и..
— О да, — тут же вклинился Драко. — Спасибо, Поттер, ты, конечно, очень помог. Мы ведь именно паркет хотели покрасить в этот цвет.
— … и отметить ваш переезд в собственную квартиру, которая всего в паре кварталов от нашей! — продолжила Джинни, даже не обращая внимания на возмущение Малфоя.
— Мерлинова борода, вы что теперь постоянно будете у нас ошиваться? — опять раздраженно пробухтел Драко, нагибаясь прямо перед Гарри, чтобы поднять с пола пакеты, которые брюнет уронил при падении.
— Ради Годрика, надень штаны, Малфой! — стягивая с себя испачканную мантию, тут же ответил блондину Гарри.
— Мы принесли огневиски! — крикнула Джинни, не давая Драко начать свою возмущённый тираду по поводу их прихода в квартиру.
— А, ну тогда ладно, хоть какая-то от вас польза, — сразу шутливо смягчился Малфой, унося пакеты в сторону кухни и даже, видимо, не думая надеть штаны. — Ванная дальше по коридору, Поттер.
Гарри отправляется умыться, а Джинни наконец-то обнимает Гермиону, оглядывая ее с хитрым выражением лица.
— Уже час дня, а вы все еще в кровати. Ты должна поделиться со мной, как вы это делаете, потому что я хочу также, а Гарри с утра пораньше постоянно хочется куда-нибудь пойти.
— Вот такая она семейная жизнь Поттеров, — выдал Драко, входя в коридор, чтобы забрать сумки из рук Джинни, — а я говорил тебе, Гермиона, что Джиневра такая нервная, потому что ее Поттер плохо трахает.
— Ах ты! — Джинни попыталась дать Малфою подзатыльник, но тот вовремя увернулся и, смеясь, отправился на кухню.
Подруга побежала за ним, видимо, собираясь приструнить Драко как своих братьев, а Гермиона все ещё в одной простыне встала в дверном проеме, с легкой улыбкой наблюдая за Малфоем и Джинни, бегающими по кухне, в которой был лишь стол и шесть стульев. Драко в своей манере шутливого высокомерия пытался поддеть миссис Поттер, при этом защищаясь от грозной девушки стулом, выставив его ножками вперёд.
— Ты чего тут стоишь?
Гарри появился рядом с Гермионой, наконец-то приобнимая ее в приветствии. Очистив магией свою одежду и очки, Поттер отмыл краску с волос, и теперь тёмные пряди были непривычно зализаны назад.
— Просто, — пожала плечами Гермиона, кивая на Драко и Джинни, все также громко препирающихся друг с другом.
— Скоро должны прийти Рон, Невилл, Лаванда и Дин. Мы все хотели…
— Поттер, твоя жена бешеная! Теперь я понимаю, почему ты не хочешь ее трахать!
— Что-о-о?
Гарри перевел взгляд на Малфоя, который пытался увернуться от подзатыльников Джинни, и понесся в комнату, не зная помочь жене или все-таки Драко.
Был слышен смех, крики и топот. Гермиона смотрела на то, как трое ее родных людей носятся по кухне, словно малые дети, и губы сами растянулись в широкой счастливой улыбке, а к глазами опять начали подступать слезы от осознания происходящего.
Они так долго ждали этих беззаботных дней. Они так сильно боролись за эту мирную жизнь, превознемогая боль, чувство утраты и расставания.
И у них получилось. Они смогли.