Сванхильд вскрикнула. Бросив на нее опечаленный взгляд, Рандвар ответил королю так:
— Если ты повесишь меня, я отправлюсь к моему предку Водану. Он отомстит за меня…
Эрманарих пнул его в лицо.
— Кончайте! — распорядился он.
Дружинники перекинули веревку через выдававшееся из-под крыши амбара стропило, надели на шею Рандвару петлю — и дернули. Он долго бился в петле, но наконец затих.
— Скиталец посчитается с тобой, Эрманарих! — крикнула Сванхильд. — Я проклинаю тебя проклятием вдовы и призываю на тебя, убийца, месть Водана! Скиталец, уготовь ему самую холодную пещеру в преисподней!
Гройтунги вздрогнули, схватились за талисманы, принялись чертить в воздухе охранительные знаки. Эрманариху тоже как будто стало не по себе, но тут подал голос Сибихо:
— Она зовет своего бесовского праотца? Так убейте ее! Полейте землю кровью, какая течет у нее в жилах!
— Верно, — согласился Эрманарих и отдал приказ.
Страх вынудил воинов поторопиться. Те, кто держал Сванхильд, повалили ее и оттащили на середину двора. Она мешком упала на камни. Понукаемые всадниками, издавая громкое ржание, к ней приблизились кони. Мгновение-другое — и по камням расплылось кровавое месиво, из которого торчали обломки костей.
Наступила ночь. Воины Эрманариха, празднуя победу, пировали во дворце Рандвара до утра; с рассветом они отыскали сокровище и забрали его с собой.
Мертвый Рандвар глядел им вслед, покачиваясь на веревке над обезображенным телом Сванхильд.
Люди поспешно похоронили молодого вождя и его жену. Большинство гройтунгов дрожало от ужаса, но были среди них и такие, кто поклялся отомстить, а узнав о случившемся, к ним присоединились все до единого тойринги.
Братья Сванхильд не помнили себя от горя и ярости. Ульрика внешне сохраняла спокойствие, но сделалась молчаливей прежнего. Однако, когда нужно было сделать выбор и принять решение, она отозвала сыновей в сторонку и принялась в чем-то убеждать их.
Ближе к вечеру они втроем вошли в залу Хеорота. Мы решились, сказал Хатавульф, нашему терпению настал конец. Да, король будет ждать нападения, но, если верить очевидцам, его отряд едва ли превосходит численностью тех, кто собрался ныне в доме правителя тойрингов. Затаиться же означает дать Эрманариху время, на которое тот, без сомнения, рассчитывает — время, чтобы покончить с любым возжелавшим свободы остготом.
Воины отозвались на слова Хатавульфа радостными криками. Юный Алавин кричал чуть ли не громче всех. Вдруг распахнулась дверь, и на пороге появился Скиталец. Велев последнему из сыновей Тарасмунда оставаться в Хеороте, он развернулся и скрылся в ветреной ночи.
Ничуть не устрашенные, Хатавульф и Солберн в сопровождении своих людей на рассвете выступили в путь.
1935 г.
Я бежал домой, к Лори. На следующий день, когда я возвратился с продолжительной прогулки, мне навстречу поднялся из моего кресла Мэнс Эверард. От дыма, исходившего от его трубки, першило в горле и щипало глаза.
— Вы? — искренне изумился я.
Примерно одного со мной роста, но шире в плечах, он буквально нависал надо мной — черный силуэт на фоне окна за спиной. Лицо его ничего не выражало.
— С Лори все в порядке, — успокоил он меня. — Я просто попросил ее поотсутствовать. Вам и без того несладко, чтобы еще переживать за нее. — Он взял меня за локоть. — Садитесь, Карл. Я так понимаю, из вас выжали все соки. Не хотите ли пойти в отпуск?
Рухнув в кресло, я уставился на ковер под ногами.
— Надо бы. Конечно, я с удовольствием, но сначала… Господи, до чего же мерзко…
— Нет.
— Что? — я недоуменно посмотрел на Эверарда. Он возвышался надо мной, расставив ноги и уперев руки в бока. — Говорю вам, я не могу.
— Можете и пойдете, — проворчал он. — Прямо отсюда вы отправитесь со мной на базу, как следует выспитесь, но безо всяких транквилизаторов, потому что должны почувствовать то, что произойдет. Вам понадобится обостренное до предела восприятие. Учтите, от вас требуется усвоить урок. Если вы подкачаете, если не пропустите эту боль через себя, то никогда не избавитесь от нее. Вы превратитесь в одержимого. Но, ради Патруля, Лори и себя самого, вы заслуживаете лучшей участи.
— О чем вы говорите? — спросил я, стараясь справиться с охватившей меня паникой.
— Вам придется закончить то, что вы начали. И чем раньше, тем лучше. Что у вас будет за отпуск, если над вами будет висеть незаконченное дело? Вы сойдете с ума, и все. Так что за работу; развяжитесь с ней как можно скорее и тогда вы сможете полноценно отдохнуть.