Некоторая радость, может, даже счастье мелькало в его глазах. Но старые мысли тушили этот блеск, живой огонь, бушующий в нем.
На следующий день старик вновь проснулся рано и вновь поспешил к родному морю. И на этот раз оно было спокойно; берег был пуст, ни души не было вблизи моря.
Мягкие теплые лучи солнца озаряли старика, море омывало его уставшие ноги. Но впереди уже виднелись тучи, грозовые, как казалось старику.
«Утренний шторм? Не может быть…» — думал старик, напрасно полагая, что гроза пройдет мимо.
И через час погода резко изменилась, и утреннюю прогулку пришлось отменить. Это сильно расстроило старика, который только-только почувствовал себя живым. Еще одна неудача или, вернее, неудачное стечение обстоятельств несколько подпортило его общее настроение, и он вновь, как и в прошлый раз, пошел в гостиничный дом.
Вернувшись, старик несказанно был рад, что не увидел хозяина. Он не хотел вновь беседовать с ним: он то и дело рассказывал ему о своем прошлом.
В комнате не было и тех спешащих людей, бегущих непонятно куда. В комнате было тихо, так тихо, что старик почувствовал или, вернее, услышал стук собственного живого сердца; он слышал, как движется кровь по его телу, как работает каждый отдельный орган; он чувствовал себя как никогда живым.
Усевшись за небольшой стол, за которым обычно сидел он и хозяин, старик наслаждался тишиной и полным одиночеством, но одиночество быстро сошло на нет
Через пару минут с верхнего этажа спустился немец со своим сыном, в руках которого была шахматная доска. Они вновь начали играть в шахматы.
Старик издали наблюдал за ними, то улыбаясь, то шепотом говоря что-то вслух. Мальчик, как показалось старику, проигрывал.
Первая партия закончилась очень быстро, и закончилась она поражением мальчика. Следующая партия началась с ужасно необдуманных ходов мальчика, который все больше и больше впадал в уныние.
Наконец старик решил подойти и посмотреть. Мальчик ошибался и ошибался; быстрые и неуверенные ходы приводили к краху, которым удачно пользовался его отец. Он, кажется, не хотел поддаваться.
Старик решил помочь мальчику с позволения отца, который был только рад этому, и, сыграв часть игры за него, помог ему почти что выиграть. Мальчику оставалось лишь выиграть его в эндшпиле, и, к удивлению отца, он прекрасно справился с этой задачей.
Мальчик был как никогда счастлив; то, о чем он грезил все это время, сбылось. Он не поблагодарил старика за помощь: эйфория захлестнула его, и он побежал делиться своей радостью с матерью.
— Спасибо за помощь — сказал немец, когда старик присел на место его сына — я никогда не видел его таким счастливым. Надо полагать, он даже и не понял, как одержал эту победу…
— Ошибаетесь. Он-то все понимает и играть умеет.
— Вы еще не передумали насчет преподавания? Я был бы рад, если бы преподали ему пару уроков. Старик усмехнулся.
— Да, может быть, это действительно хорошая идея. Пусть приходит сюда утром, я всегда здесь бываю.
Немец рассмеялся.
— Стало быть, вы все-таки признаете, что не всем дано быть великими чемпионами этой жизни?
— Может быть. Но тогда мне придется признать, что моя жизнь прошла впустую.
— Но сейчас она может начаться заново, не так ли?
Наступила тишина. За окном ярко гремел гром, но гроза понемногу отступала, а море успокаивалось. Природа расцветала, озаряла лица людей. Шторм быстро сошел на нет.
Старику было приятно помочь немцу. Ему казалось, что за всю жизнь он так и не помог никому, хотя считал это очень важным, не дарил даже подарков — словом, не приносил никому радости, а наоборот, отравлял всех своей печалью. Отчасти это так, но всё-таки что-то ускользало от старика.
Эту ночь старик спал совершенно спокойно. Ничто не мучило его истерзанную собственными клыками душу. Ему снилась его молодость; то было приятное время, проведенное с друзьями, наполненное радостью, дружескими объятиями и юмором. И там даже не было место для печали.
Старику нравился этот сон, он чувствовал то душевное спокойствие, которое искал, быть может, всю свою жизнь.
Утренние, по-настоящему летние лучи разбудили старика, и он вновь пошел к морю. Морская гладь была спокойной, а пролетающие мимо птицы создавали ощущение дома для всех живых существ.
К обеду пришел мальчик, которому старик помог вчера; его интересовал только один вопрос: как быстро поставить мат? Его глаза горели от нетерпения, и что-то родное старик увидел в них.