Возможно, в конце концов, пришло время подумать о возвращении домой.
* * *
“О, шикарно. Твои кудри прелестны, дорогая”. Вдовствующая герцогиня Торнвуд говорила, перекрывая хлюпающий топот лошадиных копыт по грязной дороге. “Эта сырая погода в Северном Йоркшире может побудить их выглядеть немного величественнее, чем в солнечный день, но ты все равно будешь самой красивой леди на вечеринке”. Теплая улыбка матери почти заставила Розалин поверить ее словам. Почти.
“Я ценю твои чувства, мама. Но я не могу показаться на людях с такой пышной прической, что она едва помещается в дверях Ормсби-Плейс! Что подумает лорд Эйтон? Что, если из-за моих волос все мое будущее рушится? ” - спросила она с широко раскрытыми от ужаса глазами, вцепившись в сиденье экипажа, когда они поворачивали.
“Дорогая, все не так ужасно, как ты думаешь. Лорд Эйтон будет восхищаться твоими темными локонами так же, как и я. Он уже любит тебя — достаточно, чтобы подумать о браке, если слухи можно считать фактом. Не волнуйся, мое прекрасное дитя. Твои волосы тебя не погубят. Ты знаешь, что унаследовала дикие кудри своего отца. Улыбка вдовствующей герцогини сменилась задумчивостью, когда ее серые глаза скользнули по прядям волос Розлин, обрамляющим ее лицо. Она отвела взгляд от Розалин, уставившись в окно кареты на туманный день. “Он всегда выглядел таким свирепым в дождливые дни, подобные этому. Она перевела дыхание, чтобы успокоиться. “Но это было так давно. Не так ли, дорогая?” Вдовствующая герцогиня изобразила храбрую улыбку, когда на ее щеках появился румянец.
“Свирепый - это не тот образ, которого я пытаюсь добиться сегодня, мама”, - пожаловалась Розалин. Она не хотела иметь ничего общего с человеком, который предпочел свои безумные мечты благополучию собственной семьи, и меньше всего с его ужасной прической. Прошли годы, а мысль о его предательстве все еще причиняла острую боль. Свирепая? Так вот как она выглядела? Она повернулась и посмотрела в залитое дождем окно кареты, пытаясь разглядеть свое отражение. Ее безрассудные локоны остались — как и всегда — туго заплетенными в замысловатую прическу из закрученных косичек, закрепленных на макушке чем-то похожим на тысячи заколок. Ее желтая шляпа скрывала всю массу волос и идеально подходила к платью, но она все равно провела пальцами по полям, чтобы убедиться, что они на месте.
“Какой джентльмен захочет жениться на леди, которая появляется на вечеринках в свирепом виде? Обязательно ли нам приезжать на Ормсби-Плейс именно сейчас, в такой ливень? Давайте закончим. Мы могли бы выглядеть модно late...by один день. Никто этого не заметит, поскольку основное внимание на празднествах сосредоточено на возвращении младшего брата лорда Эйтона. ”
Ей показалось странным, что младшего брата Мура вообще приветствовали в семье. Много лет назад его выгнали из поместья в разгар скандальных разговоров о том, что их мать бросила их. Казалось, настало время сплотиться, чтобы противостоять врагам, но явно не для Муров.
Розалин проводила почти каждый день, поддерживая свою подругу Кэти Мур. Она помогала ей всем, чем могла, даже если это просто предлагало подруге составить компанию в чересчур тихие дни дома. Однако, не так уж много можно сделать, когда семья разваливается на куски. Ей пришлось наблюдать, как ясноглазая девушка, которую она так хорошо знала, отдалилась от всех в своем доме. Даже сейчас она жила в коттедже в поместье и чувствовала себя в конюшне как дома, а не в какой-либо гостиной. Кэти утверждала, что предпочла бы жизнь на опушке леса, разделявшего их поместья, но Розлин все еще могла видеть боль в ее глазах каждый раз, когда она говорила о своей семье.
Знал ли ее брат, как он усугубил боль Кэти в такое время? Конечно, Розалин не знала всей истории, но ходили слухи, что он ударил своего отца в приступе ярости. Неудивительно, что от него отреклись. Образ был полной противоположностью тому смеющемуся мальчику, которого она помнила много лет назад. Но опять же, люди меняются, когда оставляют детство позади. Она, безусловно, изменилась. Розалин слегка покачала головой.
Теперь, в мгновение ока, этот человек вернулся, и его праздновали с такой помпой, как вечеринку в его честь. Бедная Кэти, все эти печальные воспоминания вернулись в ее памяти. Ее подруга утверждала, что довольна возвращением своего брата, хотя только вчера призналась Розлин, что ей пришлось ехать в Уитби, чтобы убедить его наконец вернуться.
Розалин, конечно, будет продолжать держать свои мысли при себе, потому что возвращение мистера Мура, похоже, обрадовало Кэти и лорда Эйтона. В конце концов, лорд Эйтон организовал это сборище. Она была уверена, что с его светлостью у руля событий это будет прекрасное мероприятие. Она сделала успокаивающий вдох и снова обратила внимание на свою мать, которая все еще обсуждала сырую погоду.
“Я тоже не хочу появляться на публике в промокшем платье и с растрепанными волосами”. Ее мать коснулась волос с проседью под шляпой, как будто сама мысль о дожде могла заставить ее кудри распрямиться. “Но это в лучшем случае морось”. Расправляя юбки на сиденье напротив Розлин, она спросила: “Этот синий слишком темный для моего цвета?”
“Ты выглядишь совершенно респектабельно, мама”.
Ее мать улыбнулась. “Тебе нравятся эти перчатки с этим ансамблем?” - спросила она, протягивая перчатки кремового цвета с крошечными голубыми бантиками, завязанными на запястье.
“Разве это не мои перчатки?” Розалин протянула руку и внимательно осмотрела ленту. “Так и есть! Эти перчатки подходят к моему голубому дневному платью, и теперь они растянутся и деформируются. Она в смятении сморщила носик.
Ее мать вырвала свою руку из хватки Розлин. “ Ты говоришь о моих руках так, словно я пахала поля плугом. Она снова разгладила юбки и вздернула подбородок. “Я уверен, что твои перчатки переживут этот день”.
“Надеюсь, ты прав. Все должно осуществляться по плану”. А учитывая внимание лорда Эйтона к точным деталям, она не хотела, чтобы ее будущее рухнуло из-за пары плохо сидящих перчаток. Ничего нельзя оставлять на волю случая. Розалин в беспокойстве прикусила нижнюю губу, наблюдая за размытыми зелеными полосами деревьев, проносящимися за окном. Они скоро прибудут.
Земли Ормсби граничат с владениями Торнвудов. Казалось странным находиться всего в нескольких минутах езды по дороге, чтобы остаться на неделю, но ее мать настаивала, чтобы они оставались на все время вечеринки, и, несмотря на ее кратковременную оплошность, Розалин не собиралась возражать. Это позволило бы Тревору Муру, лорду Эйтону, проводить больше времени в ее обществе, чтобы продлить предложение руки и сердца — именно так, как она планировала. С каждым поворотом колес кареты ее будущее становилось ближе. Она могла видеть, как все становится на свои места, просто вне ее досягаемости.
“Я буду спокойна, как только он попросит моей руки и будет сделано объявление. Тогда все будет официально. До тех пор только со слов Лили, Девон разговаривал с лордом Эйтоном наедине на прошлой неделе. Она могла совершенно неправильно понять ситуацию. Возможно, они говорили о кораблях или о какой-то другой ужасной теме, которую только мой брат мог найти занимательной.”
“Я доверяю слову Лили в этом вопросе. И Девон был слишком доволен чем-то в последние несколько дней, даже для такого счастливого в браке человека”, - сказала ее мать. “Я подозреваю, что у него сложилось впечатление, что ему не придется посещать балы в этом сезоне, если вы будете помолвлены до его начала”.
“Он и Лили не поедут с нами в Лондон?”
“Конечно, это так, дорогая. Иногда лучше позволить мужчине верить в то, во что он хочет верить, чтобы мы могли провести приятный день без жалоб”.
“Даже когда этот человек известен в обществе как Безумный герцог Торнвуд?”
“Особенно когда имеешь дело с Торнвудом”, - проворчала ее мать.
“Все по-прежнему остается только подозрением. Я не могу строить свое будущее на подозрениях. Если бы только у Лили было больше информации, мы могли бы —” Ее прервали толчки замедляющегося экипажа, сопровождаемые заявлением ее матери.