— Всё будет хорошо, вот увидишь, — ободрил друга Тай. — И учитель с нами будет.
Синс лишь грустно посмотрел на него.
Они ступили в длинный и глухой, как будто обитый ватой, коридор — звуки в нём стихали до еле слышного шёпота, но у первогранников и не возникало желания галдеть. Притихшие и робеющие, они тесной группкой семенили за учителем. Плетущегося рядом с Таем Синса сотрясала крупная дрожь.
Коридор закончился небольшой круглой комнатой. Учитель остановился. Ученики сгрудились вокруг него.
— Все всё помнят?
Ученики вразнобой покивали.
— Я буду поддерживать свой купол радиусом в сто человеческих метров. Если по-чувствуете, что упёрлись в него, не пытайтесь преодолеть, просто поверните назад. По исте-чении отведённого времени я начну сворачивать купол. Когда ощутите, что он подталкивает вас, возвращайтесь ко мне, — учитель серьёзно оглядел нервничающих подопечных и вдруг тепло улыбнулся. — Всё будет хорошо. Пошли.
Он коснулся матовой стены, и она растаяла, открывая проход в человеческий мир.
Плоская крыша маленького круглого кафе давала прекрасный обзор на небольшую площадь под ними. Множество разноцветных огней освещало покрытую снегом улицу, вы-сокую мохнатую ель с игрушками и гирляндами, изогнутые скамейки, торговые павильончики и снующих между ними людей.
В первые мгновения Тай был оглушён ярким перемигиванием лампочек и громкой музыкой. И не он один — все восемь первогранников растерянно застыли на середине кры-ши, уставившись на мигающую, беспрестанно изменяющуюся панораму. Учитель с понима-ющей улыбкой тоже остановился, давая юным эмикшерам прийти в себя.
— А теперь закройте глаза.
Тай, переполненный новыми впечатлениями, и забыл об этой инструкции, хотя им втолковывали её всю последнюю неделю. Он поспешно зажмурился, стараясь сосредото-читься на своих ощущениях. И буквально через минуту почувствовал, как кожу начинает пощипывать сотнями маленьких острых иголок, от которых становилось щекотно и тепло — даже горячо. Иголки словно бы проходили сквозь кожу и кололись уже не только снаружи, но и изнутри. Тело наполнила изумительная лёгкость. Всё происходило именно так, как рас-сказывали учителя и братья. Тай радостно вздохнул — у него всё получается!
— Откройте глаза.
Тай распахнул веки. Беспокойство улетучилось, его переполняло смешанное с лико-ванием возбуждение. Он ощущал себя лёгким как облако, и даже, наверное, ещё легче. Страх не суметь взлететь показался сейчас смехотворным. Судя по взбудораженному гомону остальных, они тоже окунулись в атмосферу человеческого мира.
— Вперёд!
Тай скользнул к краю крыши и, охваченный единственным стремлением, спорхнул вниз — к людям, их голосам, смеху, мыслям, эмоциям. Чуть отстав от него, летел Синс. Кра-ем глаза Тай видел разлетевшиеся веером прозрачные пятнышки товарищей.
Разноцветные людские ауры светились — у кого ярко, у кого тускло, светлее или темнее в зависимости от настроения. Светлых было больше: приближался праздник.
Тая неудержимо влекло к их радости, теплу и свету. Он подлетел к молодой женщине, держащей за руку маленькую девочку, и завис над ними невидимым пятнышком. Аура девчушки переливалась особенно ярко и весело. Из-за большой городской ёлки, улыбаясь, выглянул мужчина.
— Папа! — завизжала девочка.
— Увидела, моя глазастая, — засмеялся мужчина, подбежал к девочке, поднял её на руки и закружил.
Дочка звонко захохотала.
— А маму?
— Что? Покружить?
— Да! Можешь?
— Я? Я всё могу!
Мужчина аккуратно спустил дочь, повернулся к жене и взял её за талию. Глаза у неё смеялись, но она воскликнула притворно-возмущённо:
— Серж, прекрати!
— Ни за что.
Он крепко обхватил её и, приподняв, закружил. Девочка счастливо захлопала в ладо-ши, аура её вспыхнула искрами, и Тай почувствовал, что его как магнитом тянет к этой дев-чушке. Не в силах сопротивляться, он подплыл к ней и тихонько коснулся искрящегося ним-ба. Тёплая волна ласкового света обняла его. Радость бурлящим потоком хлынула внутрь, и фонтан эйфории вознёс Тая на недосягаемую высоту. Таким счастливым он ещё никогда не был.
Девочка прекратила хлопать. Мужчина отпустил жену, и они вместе склонились над дочкой.