Элинор смотрела на нее удивленным взглядом и, казалось, не понимала, о чем она говорит. Миссис Бишоп разрыдалась еще горше.
– Подумать только, – всхлипывала она. – Столько лет! Ведь я здесь прослужила восемнадцать лет. О нет, в это просто невозможно поверить…
– Значит, тетя Лора умерла во сне… – с трудом выговорила Элинор, – не мучилась… Какое благо для нее!
Миссис Бишоп рыдала.
– Так внезапно. Доктор говорил, что снова зайдет утром и что все вроде бы относительно спокойно…
Элинор довольно резко возразила:
– Это вовсе не было такой уж неожиданностью. Ведь она так долго уже болела. Одно меня утешает: по крайней мере, судьба избавила ее от дальнейших страданий.
Миссис Бишоп пролепетала сквозь слезы, что это и на самом деле немного утешает.
– А кто сообщит мистеру Родерику? – спросила она.
– Я, – сказала Элинор.
Набросив халат, она направилась к его комнате и постучала в дверь.
– Войдите, – послышался его голос.
Она вошла.
– Тетя Лора умерла, Родди. Умерла во сне.
Родди приподнялся в постели и глубоко вздохнул.
– Бедная тетя Лора! Слава богу, что ей выпала легкая смерть. Видеть ее в таком состоянии, в каком она была вчера, – это слишком тяжело.
– А я и не знала, что ты ее вчера видел, – непроизвольно вырвалось у Элинор.
Родди, слегка смутившись, кивнул.
– Понимаешь, Элинор, мне стало так стыдно своей слабости. И вечером я все-таки туда пошел. Толстуха-сиделка куда-то вышла, по-моему, чтобы наполнить грелку, и я незаметно проскользнул в комнату. Она и не знает, что я был у тети. Я лишь немного постоял и посмотрел на нее. Потом слышу, миссис Гэмп топает обратно по лестнице, и тихонько ушел. Но это было ужасное зрелище!
– Да, ужасное.
– А уж каково ей самой было бы находиться в таком состоянии! Просто невыносимо! – сказал Родди.
– Я знаю.
– Просто удивительно, как мы с тобой одинаково все воспринимаем.
– В самом деле, – тихо сказала Элинор.
– Вот и сейчас тоже… и ты и я благодарны судьбе за то, что ее страдания кончились…
– В чем дело, сестрица, вы что-нибудь потеряли? – спросила сестра О'Брайен.
Сестра Хопкинс с несколько раскрасневшимся лицом рылась в чемоданчике, который оставила накануне вечером в холле.
– Вот напасть! – проворчала она. – И как это я так оплошала!
– А что такое?
Сестра Хопкинс отвечала не совсем вразумительно:
– Эта Элиза Райкен – у нее саркома[12], вы знаете. Ей прописаны инъекции морфина[13] два раза в день – вечером и утром. Прошлым вечером я использовала последнюю таблетку из старой упаковки и точно помню, что тут была еще одна – непочатая, ну вы знаете, морфин расфасован обычно в такие стеклянные трубочки.
– Поищите еще. Эти трубочки такие маленькие.
Сестра Хопкинс еще раз перетрясла содержимое чемоданчика.
– Нет, точно нету! Наверное, я оставила ее в своем шкафчике! Надо же, память еще никогда меня не подводила. Я готова поклясться, что взяла ее с собой!
– А вы по дороге сюда нигде не оставляли свой саквояж?
– Разумеется, нет! – обиженно воскликнула сестра Хопкинс.
– Ну если так, то волноваться не о чем, – успокоила ее сестра О'Брайен.
– Надеюсь. Единственное место, где я оставляла свой чемоданчик, – это здесь, в холле, но уж тут-то точно никто ее взять не мог! Так что, видно, я действительно просто запамятовала. Но вы понимаете, сестра, почему это так меня беспокоит… И к тому же теперь мне придется тащиться домой – а это ведь другой конец деревни, а потом снова возвращаться.
– Надеюсь, дорогая, день для вас будет все же не таким утомительным, как прошлая ночь. Бедная старая леди! Впрочем, я и не думала, что она долго протянет, – сказала сестра О'Брайен.
– Да и я тоже. А вот доктор, думаю, удивится! – заметила сестра Хопкинс.
– Он всегда немножко переоценивает возможности пациента, – с легким укором добавила сестра О'Брайен.
– Ах, он так юн! У него нет нашего опыта, – изрекла сестра Хопкинс уже на пороге. И с мрачным видом удалилась.
Доктор Лорд приподнялся на носках. Его рыжеватые брови вздернулись чуть ли не до самых волос. Он был поражен:
– Значит, умерла.
– Да, доктор. – Сестра О'Брайен горела желанием сообщить подробности, но, будучи чрезвычайно дисциплинированной, ждала указаний.
– Умерла? – задумчиво повторил Питер Лорд. Мгновение он что-то обдумывал, а потом отрывисто приказал: – Дайте мне горячей воды.
13