Дойдя до лесного лога
Свернули, и вот разговор…
– С чего бы вы, остались здесь жить. Вот задор!
Вашу молодость тратить на захолустье,
С вашими умами – с шумом от снега хруста,
Как Пастатов остолбенел:
– Владимир Петрович, я здесь жить, не хотел…-
Взглянул на дядю, добавил,
– Я пока в думах, если что, исправим…
Земельных вообще не любил ложь,
«Черт его знает, не учтешь»-
Подумал Земельных и проговорил:
– Вы меня извините, мне надо идти.
– Бог ты мой! Какой странный народ!
Целое сборище! Ни кому не клади, пальцы в рот.
– Что ж, племяш, потом сам привыкнешь
И от штучек их, ты отвыкнешь-
Но разговор у них: кто, где и как, не продолжался,
А между этим, новый день кончался.
Так Пастатов с дядюшкой не посетили «Мудрецов»,
Дядюшка уехал и конец, ищи концов…
А Пастатов все больше, о том, начал думать
Дочь Мудрецовых, была в его думах.
На утро Пастатов взглянул в окно
Весна! Весна! Уходило зимнее зло.
И решил было Пастатов лично, приехать в гости,
А в горле не просыхали кости…
Целый день насмарку шел,
Ни ел, ни пил, проговаривая: «Мол» да «Мол»
С нянечкой он, хорошо сдружился,
Но все в одиночестве, находился.
– Где же дядя? Где же дядя? Ни письма
Прошло целых три дня!
– Ой, не знаю. Не знаю. Сказал по делам.-
Переживала нянечка, испив воды стакан.
Под вечер Пастатов вышел погулять,
Сел в дворике, и начал мечтать.
– Потеплело, потеплело, – шел мимо поп
Повернувшись налево, где сидел Пастатов, открыв рот:
– Сын мой, здравствуй. Ты кем будешь, а?
– Евгений Петрович – дядюшка мой. Да.
– А где ж он? Мне б его найти…
– Уехал. Сам не знаю, ку-ды…
– Ну как приедет, сообщи, что поп Алексий, его спрашивал
За милостивой захаживал.
– Хорошо, хорошо. Передам ему, я.
– Потеплело, потеплело – послышался голос от попа
У Пастатова сжало сердце очень.
Так прошла еще одна ночь…
Не вытерпел на этот раз Пастатов,
Взял коня и поехал в усадьбу,
– А ну и что, – говорил. – А вот не знаю принципы я,
Не знаю неловкого положения, не знаю по-ло-же-ния!-
Говорил Пастатов, а сам прекрасно понимал
Что едет с неловким положением, туда.
Но как увидел Мудрецовых дом,
Остановился, развернулся потом.
Слез с повозки и сел на снег,
Снег пошел, замел тут след.
С полчаса сидел так Пастатов в тоске,
Как вдруг послышалась вдалеке
Повозка, с колокольчиками была,
Залез Пастатов, и стукнул коня,
Обернулся и видит: нет следов, где начались,
– Ну, вот… Неловкие положения, случились.-
Остановил повозку, а позади
Мудрецовы ехали вдали.
Пастатов хотел уж сбежать,
И тут начал рассуждать:
– Глупость и тупость тогда! Будет во мне!
Скажу: «Дядюшку ищу, везде»
Спрошу: «Не заезжал ли, он сюда?»
Опять в неловкие положения поставлю его, я!-
Повозка Мудрецовых приблизилась к дому,
Пастатов стоял нелепо и сонно,
Та остановилась, вылез господин
– Здравствуй, племяш, моего друга! А вы чего один?
– Да вот, чего то, я…-
Но тот не разобрал и слова,
Затем вылезла его дочь
– О боже! Она тащит жизнь мою, в ночь!-
Пробормотал Пастатов и прикрыв глаза,
Следом вылезла у главы жена
– Ну что же вы стоите?
Вадим Вадимович, проходите!
Какой снег пошел!-
Дополнила жена: – Аж, ваш след замел!-
Все мигом зашли в дом.
Пастатов жалел, жалел: «– Дурдом!»
Думал он про свою поездку
« Поступок очень низкий!»
Все разделись, прошли в гостиную они,
Расселись и Мудрецов начал говорить:
– А что ж. … Где Евгений Петрович? Где дядя?
Почему он не приехал, узнать бы…
– Вот моя идея и была такова!
Дядя мой, уехал по делам…
Но что-то я его потерял,
Вот и решил заехать. Он то, к вам не заезжал?
– Нет. Дяди у нас не было.
Приедет, приедет. Вот диво!
Я сам знаю, человек такой Евгений,
То живет, а то и нет в селенье
Не беспокойся уж так, вернется!-
И тут у Пастатова, слово за слово – не шьется
– Вот.… Все же, время, темнеет…-
Мудрецов сделал вид, что жалеет
К такой ситуации, глава, был готовым.
Дочь пропала на втором этаже дома.
Глава с Пастатовым в кабинете сидели,
О медицине галдели;
– Слыхал, – говорил глава, – И холеру можно лечить?
– Можно, но в ранней стадии. О чем судить!?
– Так же, наслышан, на юге: города
Позакрывали на карантин. Да, да!
– А какие города позакрывали?
– Не знаю сударь, не знаю
Вот и боязно, кабы к нам ее не привезли,
А иначе не далеко и до смерти
– Дядюшка мой – вздохнул Пастатов:
– Надеюсь, он едет в усадьбу.