– Давно! Сударь, давно!-
Отвечала шепотом, ему:
– Не виновата, я! Не услежу.-
Так весь день дядюшка в комнате сидел,
– Евгений Петрович, господин ладом и не ел.-
Говорила Анечка шепотом с порога.
– Вижу, похудел он, строго,
Кто приезжал, за время, моего отсутствия?
– Коровин был, Мудрецовы возлагали присутствие,
Продавец, поп Алексий захаживал,
За милостивой, спрашивал.
Я с копилки дала ему руб.
Муки дала, ему пуд.
– Больше, ни каких, не было гостей? –
В тот миг Пастатов захрипел сильней.
Наутро он вскочил, ни свет ни заря,
Дядя спал: видел сна.
– Дядюшка, дядюшка. Вставайте!
Только меня, вы не ругайте!
Все это время, я видел сон!
Все это время! Был влюблен.
– А сейчас!?– открыв глаза:
– Как вы чувствуете, себя? –
Пастатов лег опять в кровать:
– Моего чувства, мало вам, это понять…
– Аль не у Мудрецовых дочурка Света?
– Да, дядя! Именно она. Свела с ума, разума нету.
О, больно! Дядюшка, мне жить! –
Зарыдав, начал он слезы лить.
– Ох, племяш. Я ведь и не знал
Что влюбленным, ты вдруг стал.
– А ты, дядюшка, почему не приезжал?
– Болен был…– вроде и начал
– Чего ж, дядюшка, замолчал?
– Чего говорить? Рассказывать, нечего мне…
Давай лучше, подумаем: что же делать теперь?!
А ты, племяш, не пробовал: письмо написать?!
– От стыдобы.… Своей… как сказать?..
– Немедленно, отправлюсь к ним.
Узнаю дела. Как живет жена, как господин.
Не боимся! На долго тебя, не оставлю и поныне
Расскажу «историю любви» господина!
И обратно в тот миг, поеду я!
– Надолго, не оставляй меня.-
После долгого, печального сна
Он решил прийти в себя.
Анечка разогрела воду,
Патстов постригся, побрил бороду,
Дядюшка в тотчас, уехал в усадьбу,
У самого же в мыслях: «О свадьбе!»
Пастатов же, взглянул в свое окно
И удивился: что пропустил, он все.
Весна! Весна! Таял снег.
И почудился ему – счастливый свет!
Вышел на улицу погулять,
Взглянул в лес и начал мечтать:
О любви. О жизни…. О Свете…
И конечно, о прекрасном лете.
И уединился он в лесу,
Откуда видно: дворы, дорога к дому.
Нестеров с дамой ходил, под ручку;
Пироговых, семья – ругалась научно;
Коровин по дворам, барином ходил
– Не правда ли, кретин? -
Послышался голос, позади.
Пастатов обернулся и увидел:
Худощавого, в темные тона – прикиды.
– Меня Андреем Семеновичем Твардовским, звать!
– Вадим Вадимович Пастатов. Очень рад!
– А вы, чего делаете в этом захолустье?-
В уважительной форме, сказал – злостно, с грустью.
– Да вот, к дядюшке приехал
Да и от города отдохнуть, не помеха.
– Видимо не давно? Так полагаю?!
– Давно. – Тогда не понимаю…
– Так получилось, обстоятельства, у меня…
– Ясно. Судьба, судьба…-
С большой усмешкой, сказал тот:
– Вон! Посмотри, какой Коровин – идиот!-
«– Он сражает меня, правдой своей!»-
Подумал Пастатов без всяких на то идей.
– Не знай, как вы!? А мне здесь скучно.
В городе хорошо, там лучше!-
Пастатову понравился минор:
– Да, я согласен. Не предамся в спор.-
Твардовский изумился ответом:
– А какие планы, на лето?
– Не знаю. Планов нет.-
Вздохнул Пастатов, будто он дед.
Но при этом, он почувствовал: что очень рад, знакомству
С ним он говорил так, будто знал с детства.
– А как – начал Пастатов, – вы тут, очутились?
– А вы, здесь как, объявились?
– Я наобум. Наверняка!
– И я, наобум. Судьба, судьба.-
Твардовский все изумлялся над Коровиным, и сейчас
И шутил про слово: «судьба!» – ежеминутно, готов хоть каждый час.
– А чем, вам не нравится – судьба,
Ведь это жизнь: и ваша, и моя?..
– Почему изумляюсь? Я отвечу!
Вчера у Пироговых был. Ел сало, ел лечо.
Как старушка молилась на Христа,
А я спросил: «– Зачем молишься, старушка моя?»
А она мне: «– Так как же…. Чтоб помог!»
«– Стало быть: судьбы нет, раз есть бог!»
«– Нет! То есть и другое есть» – сказала мне, она.
«– Предписано, раз судьбой?!», «– Да! Да!»,
«– Так чего ж, молится?
Стало быть, дивится!
Все равно, уже все написано,
Чего ж молиться? В чем истина?
Ничего не изменит, дорога одна»
Есть судьба! Судьба!-
Пастатов долго не мог понять: что к чему?
И понял, что новый приятель коварен! И спросил: «Почему?»
– А вы, Андрей Семенович, верите в бога?
В судьбу, что ли: в дорогу?
– Если сказать честно!
Ни в бога, не верю. Ни в беса!
Вот вы, какой наукой овладели?
– Медициной! Три года и два месяца назад. И три недели.
– Вот, вот! Клетки вымирают
Мысли, слова в один миг – исчезают.