– А может, все же, есть.… Там!
– Вы то – хоть, видели сам?
– Но все же! Все же, все же.
– Дорогой, друг! Не впадайте в лживое ложе.
Глупостям всяким, верить.
Годами свою жизнь отмерить…
– Да я, и не верю. Просто я, об этом, и не думал
И без того мир – безумный
– И правильно! Делаете вы.
Бесы, черти, судьбы.
По мне: бог лишь – я!
Судьба, судьба. Ерунда!-
Затем Твардовский покинул Пастатова,
Тот посидел не много, и отправился обратно…
Прейдя домой, сел на крыльцо
– Хоть один знакомый, без дури. Хорошо!-
Появилась вдруг дядюшкина повозка
Взгляд был у дяди, ужасен и грозен
Молча, вылез, отвел коня в конюшню.
– Дядюшка! Я тебя слушаю.
– Племяш, давай уж, зайдем в дом.-
Произнес еле, сквозь стон.
Заходя в дом, Пастатов было начал:
– С Твардовским познакомился! Такое кричал!
Вот это человек! Нашего время,
Много речей от мисье Андрея.
– Племяш, присядь, ты лучше.
Долго, я тебя не буду мучить.
Светлана. Света то, она….
– Что с ней? Дядя? Дядюшка!
– Когда я в отъезде, долгом был….
– Ну, не томи! – тот провыл
– Светлана Мудрецова – вышла замуж.
Мужа видел, военный картуз
Сам не знал, и глава удивился
Что генерал там объявился! -
Пастатов пал на кресло, закрыв очи
И сидел, не двигаясь до ночи.
Больше дядюшку он не слышал,
Все на свете ему, было лишне.
Дядюшка бегал по дому, рыдал.
Пастатов все не говорил, молчал.
– Дядюшка….– наконец произнес,
Его глаза, были набиты слез.
Дядюшка курил сигару и смотрел в окно.
Нянечка спала в своей комнате, было темно
– Что, племяш? Что? Говори!
– Нет, видимо, в моей жизни места: для любви…
Сделай мне, одну услугу.
– Конечно, конечно! – сжав его руку.
– Хочу в кабинете – эксперименты проводить.
Светлану, намертво – забыть!
– Племяш! О чем речь? Конечно!
И мешать тебе, не буду. Честно!
– Не оставляй одного. А потом уеду…
Нет больше ничего, на свете
– Конечно, племяш. А если что
В центре дочурка у Князевых. Во!
– Оставь, дядюшка! Я боюсь,
А вдруг опять… Влюблюсь…
– Слыхал я, что ты сам, туда ездил.
Меня искал, искал известий.
А от чего ты туда ездил, знаю
Но как поженились, не понимаю.
– Оставь, дядюшка! Ты то – хоть, не сходи с ума!
И того я…. А тебе то уж, куда!?
– Племяш, пойми, уж меня…
– Дядюшка. Не сходи с ума.
– Племяш, чего тебе, хоть угодно?
– Что-то, дядюшка, я голодный.-
Дядюшка был очень рад,
Увидев улыбку, и попал впросак.
– Анечка, спящее лицо!
Готовь еду. Спишь!? Ты чего?
Но все же, мы есть хотим!
– Дядя, не надо. Сами сготовим,
Анна, отправляйся ты спать.
– Да, и комнату, не забудь, у моего племяша, убрать!
– Хорошо, хорошо. Спокойной ночи.
– Эх! Ночи, уж короче!
Обязательно, племяш, надо съездить на охоту,
А под июль по грибы, в болото.
На рыбалку. Эх, сельская жизнь – хороша!
Всегда привлекала она, меня.
– Да, дядюшка. Съездим и туда, и сюда.
Так со временем пройдет и печаль моя.
Только прошу, тебя я, солгать
Одно Мудрецовым, прошу сказать…
Если приедут сами, скажи:
«Уехал в «городские» тоски!»
Не смочь, мне увидеть ее снова…-
И не смог Пастатов сказать, и слова.
– Конечно, племяш. Скажу, скажу.
Эх! Племяш, тебя я люблю
Только ни как, не мог подумать я
Что получится: такая штука, вот да…-
Но Пастатов знал, что скрываться
Это повод к слову – унижаться!
Но выбора не было здесь,
За полчаса, любовь его есть!
Отужинав в полночь, они
Долго беседу, еще вели.
И под утро как Пироговых петухи
Завыли, и спать они легли.
Дядюшка во сне видел: будущие планы,
Так же надумал: построить баню.
Пастатову снились мечты,
Начал новую жизнь, вне любви.
И решил, навсегда, он забыть
Про любовь больше не говорить!
***
3
Вот так и лето, потихоньку, шло.
Пастатову, вроде как, полегчало, было все равно.
Кабинет у него был, на воздухе свежем
С задней стороны дома, с манежем
Где находился пышный сад,
Дядюшка, был за него, очень рад.
Пастатов выращивал лечебные листья:
Боярышник, пустырник, травы медисы.
И пел он песни, сочиняя на ходу.
Читал книги, делал микстуры – нужные в быту.
Дядюшка заходил в сад, часто!
Пусть хоть гроза и ненастье,
Они под крышей на веранде:
Племяш дядюшку учил «медицинской правде».
Коровин частенько приходил
Газеты прошлогодние приносил,
Пастатов его не слушал
А лишь смеялся, у себя он в душе.
Земельных уговаривал племяша,