— Стереоскоп!
Что я успел уяснить за время знакомства с бывшим инспектором, так это нежелательность всяческих споров. Старик становился неимоверно раздражительным, стоило сказать хоть слово поперек. Потому приходилось молча кивать и соглашаться.
— Как можете видеть на схеме, площадка велика в размерах. Здесь имеется столик для завтрака, лежаки с зонтиками и небольшой сад.
Старик долго расписывал прелести смотровой, словно назойливый продавец, пытающийся втюхать залежалый товар. И только к исходу получаса я понял, что к чему. В гостиничных коридорах было полно охраны, поэтому единственный способ проникнуть внутрь номера, виделся старику извне.
— Вы хорошо лазаете, молодой человек?
Следующий день выдался на редкость пасмурным. С утра моросил мелкий дождь, но ближе к вечеру распогодилось, и в нависшей над городом пелене появились редкие просветы.
«Золотое сияние» полностью оправдывало свое название, исторгая клубы яркого света в сгустившийся сумрак. Красивый эффект, достигнутый за счет цветных фонарей, во множестве своем прикрепленных к фасаду.
Возле центрального входа царило необычайное оживление. Бесконечная вереница автомобилей подвозила все новых и новых гостей: выряженных в вечерние платья дам, сопровождающих их галантных кавалеров. Посетители стекались волнами, отнюдь не за тем, чтобы зарезервировать номер. Сегодня в большом зале гостиницы выступала обладательница бархатного меццо-сопрано, сладкоголосая южная дива — Адель.
Забавно, что и визит обыкновенного вора из Ровенска, был приручен к сему знаменательному мероприятию. Хозяйка шикарных апартаментов будет гарантированно отсутствовать, так чем не возможность?
Я поднялся по ступенькам, оказавшись в длинной очереди. В ноздри ударил аромат духов — настолько яркий, что захотелось чихнуть. А тут еще стоящая впереди дамочка, то и дело щекочущая нос длинными перьями. На голове не шляпка, а целый павлин.
— Ой, я так волнуюсь, так волнуюсь, — щебетала барышня своему спутнику. — Неужели услышу «Адалийские напевы» в живую? О-о, я вся изнываю от нетерпения.
Головка на изящной шее завертелась и павлинье перо едва не угодило мне в глаз.
— Лиция, дорогая моя, стоит ли испытывать столь сильное волнение? Не скажется ли это на вашем здоровье и без того подорванном бессонницей. Может перед началом стоит заглянуть в ресторан, заказать по фужеру красного. Я слышал, они подают неплохое крепленое пятилетней выдержки.
— О-о, негодник, вам лишь бы выпить, — дамский веер кокетливо ударил кавалера по кончику носа. — Я вся горю… я в нетерпении, поэтому никаких ресторанов — сразу в зал.
Признаться, меня тоже малясь потряхивало перед делом. Может причиной всему витающая в воздухе сырость? До чего же промозглая погода.
Очередь двигалась быстро и уже спустя десять минут я стоял перед служкой, обряженным в ярко-желтую ливрею — униформу местного персонала.
— Ваш билет, — произнес он заученным тоном. Некоторое время изучал корешок протянутой бумажки и наконец, спросил:
— Золотая карта?
— Золотая.
— В парную?
— Да.
Столь незамысловатый диалог вызвал оживленную дискуссию среди публики. За спиной недовольно зароптали:
— Нашел время, когда париться… из-за таких как он, опаздываем.
Людей можно было понять. И без того длинная очередь была растянута за счет посетителей баров и ресторанов, любителей лечебных и оздоровительных процедур, ну и конечно же завсегдатаев курильни.
Согласно схеме только в центральном корпусе гостиницы существовало девять отдельных входов. Однако управляющий задействовал лишь два из них, создав ненужную толчею. Именно он и был истинным виновником неразберихи, но люди продолжали ругаться в мой адрес:
— Приспичило ему… дома надо мыться, чистюля.
Слуга на входе наконец ожил, вернув карточку.
— Проходите.
Я не стал заставлять повторять дважды — быстрым шагом миновал крыльцо, войдя внутрь здания. Хорошо — тепло…
Глаза поневоле сощурились, пытаясь привыкнуть к обилию света. Казалось, внутри не существовало поверхности, на которую можно было смотреть без выступающих слез. Все сияло, горело, светилось — настоящее торжество роскоши.
В другой раз я бы обязательно осмотрелся, но время поджимало — на всё про всё два часа. Именно столько продлится выступление Адель, а дальше кто знает: надумает певичка остаться на банкете, устроенном в её честь или сославшись на усталость, вернется в номер.
Два часа — это только кажется много. Не стоит слишком полагаться на время, когда впереди сплошной туман. Женевье здорово помог, раздобыв копию плана этажей и поддельную членскую карточку, но на этом его участие и закончилось.