Что же делать, что делать… Я прошелся вдоль бортиков крыши, осматривая окрестности. Промозглый ветер пробирал до костей, пришлось поднять воротник и спрятать озябшие пальцы в карманы.
Вдалеке плескалась темная туша океана. Она была прекрасно видна с южной стороны здания, как и площадь перед входом в гостиницу — круглая, с высокой стелой посредине. Северная часть крыши смотрела на Центральный проспект. Для того чтобы в этом убедиться, не обязательно было перегибаться через бортик — бесконечный поток повозок гудел и днем, и ночью. Западная сторона выходила на старый город, считавшийся у местных за великую достопримечательность. Черепичные крыши квадратных домов и узкие проходы, в которых двум прохожим не разойтись.
А вот восточная сторона… Я замер, вглядываясь в крышу соседнего здания. Слишком далеко, чтобы всерьез рассчитывать перепрыгнуть, и слишком близко, чтобы об этом задуматься. Всего лишь несколько метров… Увы, но нет. Даже скинув тяжелую сумку я не смогу покрыть это расстояние.
Вспомнилось далекое детство и прыжки на песочном пляже. Тогда на кону стояло целое богатство — горсть медных монет. Все думали, что победит дылда по кличке «Гвоздь». Он был на голову выше остальных, а некоторых мальков вроде Тишки, так и на целых три. Мы долго прыгали, взметая в воздух горячий песок, пока не выявили победителя — Зорьку с Гончарного переулка. Парень вечно бегал у бати на посылках: то в Заречное, то в Житяги — соседнюю деревню, вот и накачал ноги.
А потом мы прыгали через «Говнюшку» — ручей за городом, куда местные жители сливали помои. Вечно вдоль берегов свиньи хрюкали, тыкаясь пятачками в самую грязь. И воняло так, что проходящим мимо жителям приходилось затыкать носы. Особенно когда сливались кожевенные отходы.
По весне «Говнюшка» наполнялась водой и тогда вонь стояла аж до самых торговых рядов. Широкий бурлящий поток нес все накопленное за долгую зиму. Такой легко не перепрыгнешь, вот и мы и приспособились делать шесты. На самом деле это были обыкновенные палки, обструганные и обмотанные тряпицей, чтобы сподручнее было держаться. Бывало, разбежишься, воткнешь шест по центру ручья и взмываешь в небеса птицей. Аж дух захватывало, до чего волнительно было.
А что если… Я снова перегнулся через край, осматривая местность. Козырек под крышей имелся — самое место для упора. Эх, сюда бы шест подлиннее, да только откуда ему взяться, на пустой крыше, где окромя луж и нет ничего.
И вдруг меня осенило — длинные палки, что лежали в углу… Рядом с бортиком, через который поднялся. Чем не шанс выбраться на волю?!
Полный нетерпения и надежды я домчался до места. Вот только палки оказались вовсе не палками, а обрезками труб. Я поднял одну из них и покачал в руках, пробуя на вес. Не так уж и плохо: куда тяжелее обычной деревяшки, но гораздо легче, чем представлялось. Металл легкий и прочный… Попробовал согнуть одну из них, и та со скрежетом подалась, образовав дугу. Правда для этого пришлось навалиться всем телом, воткнув свободный конец в зазор между плитами.
Нормально, на один прыжок должно хватить. Теперь осталось определиться с точкой опоры. Помнится, в далеком детстве проблем с этим не возникало — илистое дно «Гавнюшки» держало все, что в него ни воткнешь. Сколько раз бедолага Тишка застревал. Говорили ему, разбег делать сильнее, а он прыгнет чуть ли не с места, а потом болтается посредине ручья, моля о помощи. Только кому же захочется по доброй воли в «Гавнюшку» лезть.
Я перегнулся через бортик, и принялся изучать обнаруженный ранее козырек. Ширины вполне достаточной, чтобы можно было пройтись. Другой вопрос, а шестом-то смогу в него угодить? Не промахнусь и не полечу в пустоту следом за палкой?
Прошелся по крыше туда-сюда, привыкая к тяжести импровизированного шеста. Попробовал попасть другим концом трубы в выступ — получилось неплохо. Но то прогулочным шагом, а как оно выйдет на скорости? Я ведь не с места буду прыгать, а предварительно разбежавшись. Вот где удача нужна.
Глаза помимо воли уставились в нависшее над головой небо. Нет, Сига из Ровенска не собирался молится Всеотцу. Старому хрену, только и знающему, что девок земных портить, да вино в небесных чертогах лакать. Другое дело птица Хумай, роняющая перья на макушку редких везунчиков. Где ты, крылатая предвестница удачи?