Тут же на мои плечи навалилась тяжесть, пригибая к земле. Запястья за спиной стянули крепкой веревкой, а на голову накинули холстину, пропахшую рыбой. До ушей долетел довольный гомон — толпа радовалась, предвкушая зрелище.
Сколько раз я находился среди них. Сколько раз смотрел на дергающиеся в петле тела, на отрубленные головы, кочаном капусты скатывающиеся по помосту. Все думалось, что они чувствуют, когда смерти смотрят в лицо. Когда умирать приходится не в пьяной драке или в бою, а вот так вот, на потеху публике. Как бы я повел себя на их месте? И вот довелось…
— Пускай спляшет!
— Станцует с Жоржеттой.
— Да, к Жоржетте его!
Какая к шантру Жоржетта, о чем они?
Я понял это, лишь когда меня подтащили к самому краю. Едва не сбросили вниз, дав почувствовать босыми пятками деревянный уступ. Под ногами плескались черные волны. Я не мог их видеть из-за накинутого на плечи мешка, зато прекрасно слышал недовольный рокот океана, жаждущего получить в свои объятия очередную жертву. Чувствовал запах большой воды сквозь ткань, провонявшую рыбой.
— Тебе сюда, крысеныш.
Под завывание и улюлюканье толпы меня вытолкнули на узкий выступ. Нет, не выступ — доску, торчащую над океанской бездной. Так вот что такое Жоржетта…
— Танцуй, танцуй! — неслось со всех сторон.
И я невольно задвигал тазом, пытаясь сохранить баланс, чтобы не рухнуть вниз. Судя по довольным воплям именно этого танца от меня и ждали. Проклятое морячье, забери вас шантру, совсем умом тронулись, если подобное развлечение вам по душе. Я повернул было назад, но что-то острое, похожее на кончик шпаги, уперлось в голый живот.
— За проезд не оплачено, — прокричал чей-то веселый голос, — тебе в другую сторону крысеныш.
Без шансов… Сколько я еще смогу простоять на доске, пружинящей от малейшего движения? Попытаться замереть и затаить дыхание, только толку, когда сам корабль раскачивается на волнах.
Эх, были бы развязаны руки… А почему бы и нет? Помнится пару раз, удавалось провернуть фокус с веревкой. Я повел плечами, едва не потеряв равновесие — гребаная бечевка да боли впилась в запястья, мешая освободиться.
— Танцуй, танцуй! — неслось отовсюду, в то время как мои мысли лихорадочно метались в голове.
Сумею выкрутиться, чай не впервой. Главное, чтобы от удара о воду не выбило воздух, а дальше как-нибудь приспособлюсь, протащу под собой связанные руки. Догоню корабль, заберусь наверх и перегрызу глотку каждому живому существу, начиная от капитана и заканчивая сучьим котом по кличке Фартовый.
— Доходяга-то у нас ловкий, вона как вертится. Этак мы до шестой рынды здесь проторчим. Может того, подгоним его, капитан?
Все, ждать больше нельзя. Пока есть возможность, надо прыгать ногами вперед, иначе подсобят и полечу пузом в раскоряку.
Втягиваю ноздрями холодный морской воздух и делаю шаг вперед… От удара о твердую поверхность подгибаются ноги. Я падаю и качусь по доскам, сопровождаемый хохотом моряков. Сердце бешено колотится, мешая нормально соображать. Веревку, надо стащить веревку и плыть вдогонку кораблю. Извернуться, растягивая сухожилия, вцепиться в узел зубами.
Даже когда с моей головы сорвали мешок, я не сразу сообразил, что случилось. Вместо воды потрескавшиеся доски палубы, вместо рыб — довольные физиономии моряков. В небе белым полотнищем трепыхался большой парус.
На корты по соседству присел здоровый детина. Кинул мне одежды и уже знакомым дружелюбным тоном произнес:
— Малец, заканчивай причиндалами светить, ундин на ночь глядя приманивать. Надевай портки, пришла пора знакомиться с кораблем.
Обещанное знакомство состоялось с помощью ведра воды и половой тряпки. Все лучше, чем кормить рыб или болтаться с веревкой на шее. Как объяснил здоровяк по имени Зак, такие перспективы были вполне возможны. Капитан терпеть не мог беглых каторжников и бандитов, пытающихся укрыться от правосудия на его корабле, потому и заставлял раздеваться до гола, в поисках всевозможных отметин и татуировок.
— И много таких попадалось? — не выдержав, поинтересовался я.
— За последние два года ты первый, кого не вздернули на рее.
Заметив мою кислую физиономию, Зак улыбнулся:
— Не бзди, малец, ничего бы с тобой не случилось. У капитана нюх на лихих людей.
Выходит, хреновый нюх, если я до сих пор живой.