— Говори.
— Самой сильной в тройке на данный момент остаётся Мегера, — тон Сакуры стал более жёстким. — Мой удар не убил её, а лишь покалечил. Но её сила берется из эмоций и гнева, которые порождают зависть. А это я предоставила ей в полной мере. И, расставляя наши силы, я бы хотела, чтобы именно ты ею занялся. Тисифона слишком подвержена страху перед тобой, потому что чувствует в тебе понимание её сущности. Но это отнюдь не говорит о том, что это плюс в борьбе против неё. Поэтому я уверена, что с ней сможет справиться Наруто, поскольку не будет разделять её взглядов. К тому же, — Сакура на секунду запнулась, — он вернул тебя, а это вдвойне может повлиять на её рассудок.
Учиха видел, как на последних словах Харуно замолчала, будто продолжать совершенно не хотела. Она отвела взгляд и, вздыхая, прикусила губу.
— Моей силы бхавачакры хватит, чтобы обезвредить Алекто, — эти слова дались ей с какой-то тяжестью и тоской. Сердце в груди пропустило удар, а от волнения вдруг стало как-то жарко.
Чайник вскипел. Сакура поспешила встать и быстро разлить кипяток по кружкам:
— Она пусть и является среди них верховной, но сейчас далеко не в той форме, — продолжила девушка, стоя у края стола, — а Темари и Акира попусту не умеют правильно пользоваться силой и не станут для нас особым препятствием.
— Это рискованно для тебя, — Саске поднял взгляд на Сакуру, пока она наливала воду, стоя рядом с ним.
— Хм, — она вдруг застыла с улыбкой на лице, — не всегда же мне прятаться за вашими спинами, — Харуно посмотрела на напарника сверху вниз. — Свою судьбу нужно принимать — только так мы сможем всё сдвинуть с мёртвой точки.
И даже всегда идя бок о бок со смертью, сейчас это было слышать неприятно. Тем более — из уст Сакуры, которая всегда старалась верить в лучшее. Учиха опустил взгляд и задумался над её словами, но мельком уловил дрожь её пальцев.
В голове сменялись тысячи мыслей, и Саске не мог прийти к истинно верной. Ведь всё то время, которое он провёл в Конохе после возвращения из-за этого странного дела, его неимоверно злило, что опасность могла касаться кого-то помимо него. Все беды были связаны с Риннеганом в его глазу.
Его мировоззрение менялось, но вырисовывая точными линиями одно желание — никогда больше не терять близких. И это чувство было спрятано глубоко-глубоко, что порой самому было тяжело откликнуться. Но именно оно сейчас делало до безысходной злости неприятным ощущение шаткости присутствия Харуно рядом с ним.
И прежде чем Учиха понял, что делал, он коснулся её тонких пальцев перебинтованной рукой, мгновенно заставляя Сакуру опустить голову, чтобы увидеть это движение. Она вздрогнула от неожиданности, но ответила с особым желанием.
Саске заметил, с какой аккуратностью Харуно переплела пальцы, и это заставило его развернуться в её сторону, сжать ладонь и слегка дёрнуть на себя, чтобы Сакура сделала пару шагов ближе, остановившись напротив него.
У Харуно перехватило дыхание, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Несомненно, она наслаждалась происходящим, благодаря небеса за то, что перед её самым важным сражением могла попытаться стать счастливой. И именно эти мысли заслоняли любые страхи и скованность от такого приятного единения.
Сакура стояла между ног Учихи и смотрела на него сверху вниз, наблюдая за тем, как он, не поднимая головы, всё ещё держал её за руку.
— Даже если я скажу тебе «да», — голос Саске прозвучал с заметной хрипотцой, — почему ты думаешь, что другие поступят так же?
— Они прислушаются к твоему мнению, — улыбнулась Харуно, позволив себе свободной рукой коснуться чёрных волос.
Учиха сразу же выдохнул, а его рука скользнула чуть выше: по тонким кистям к локтю. И когда Учиха ухватился за него, сминая кожу длинными пальцами, то посмотрел на Сакуру, подняв голову. Та не отвела взгляда, видя, как пряди чёлки чуть упали с лица, открывая взору сиренево-серый Риннеган.
Харуно вздохнула, одарив Саске тёплой улыбкой. И пусть она не знала, какие мысли сейчас глодали Саске, ей почему-то казалось, что настолько близки они друг с другом ещё не были. Порой её пугала неизвестность, отчего в этот момент она понятия не имела, как себя вести дальше. Но одно Сакура знала точно: даже если сейчас не время и не место, это не значило, что стоило запрещать себе жить. Жить настоящим и не оглядываться, не смотреть на других и хоть иногда нарочно идти против всех правил.
Девушка протянула ладони к лицу Саске и почти невесомо провела кончиками пальцев по контуру подбородка, привлекая внимание Учихи. И он, не отрывая взгляда от Сакуры, последовал движением по направлению рук Харуно и неожиданно для неё встал с места, лишая возможности созерцать его сверху.
Сакура затаила дыхание, инстинктивно поднимая голову, когда Саске оказался к ней гораздо ближе и теснее. Учиха чувствовал тёплое касание ладошек к груди и видел пронзительный взгляд зелёных глаз, в цвете которых мог наблюдать собственное отражение. Саске ощущал энергию Сакуры, улавливая любое колебание и будто бы читая каждое её немое действие. И почему-то именно сейчас он не хотел противиться этим женским чарам, которые окутывали его природу подобно тёплому одеялу.
На него вдруг нахлынули воспоминания былых времён, которые попеременно приносили и боль, и усладу. И через мелькающие обрывки жизни Учиха смотрел на Сакуру и, казалось, был наконец готов принять её чувства. Признаться в этом себе было слишком трудно, но иначе Саске не мог объяснить странное учащённое сердцебиение и неприятное осознание того, что Сакура готова умереть, лишь бы доказать, вероятно, даже себе, что способна на что-то большее.
И эти мысли приводили к странной реакции: желание защитить и никому никогда не отдавать. Ведь тогда в чёрном измерении, возможно, именно эти размышления привели Учиху к верному решению.
Саске быстро поднял руки к лицу Сакуры, частично касаясь её щек и шеи, и притянул к себе, заставляя девушку невольно покачнуться и привстать на носочки. Куноичи вздрогнула от неожиданности, но не смела возразить такому порыву. Ведь она ждала этого слишком долго.
— Я люблю тебя, — прошептала Харуно за пару мгновений до того, как почувствовала прикосновение мягких губ к своим.
Она была готова рухнуть в его объятьях, ощущая аккуратный и нежный поцелуй, который казался неуверенным всего лишь пару секунд. Куноичи сжала пальцами ткань чёрной рубашки Саске, чувствуя, как тот слегка отстранился, но почти сразу вновь дал девушке ощутить тепло его губ. Он словно пробовал её на вкус в этом невинном поцелуе, который в отголосках разума уже давно начал выходить за пределы дозволенного.
Руки Сакуры слегка ослабли, скользнув по телу Учихи. Она не верила в то, что сейчас происходило, и была готова пустить слезу от счастья. Харуно чуть приоткрыла уста в желании набрать воздуха в лёгкие, но тут же ощутила, как Саске углубил поцелуй, вторгаясь в её рот. От неожиданности она вскинула брови и что-то промычала, чувствуя беспрекословное доминирование Учихи.
Его крепкие руки сжали её острые плечи, медленно опускаясь, будто желая быстрее стянуть бордовую безрукавку, когда Сакура задыхалась от собственных ощущений. Она коснулась тёплыми пальцами подбородка Саске и в мгновение привстала на носочки, скрещивая руки за его шеей и вынуждая окольцевать её исхудалое тело, сцепив пальцы за спиной. Их окутало приятное тепло, которое с каждым разом сжигало то упущенное время, которое так болезненно их разлучило.
Саске чувствовал вес девушки, понимая, что с каждой секундой она банально заваливалась на него, не в силах удержаться на ногах. От остроты ощущений, покусывания губ, лёгких чмоков, неосознанной затянувшейся игры, которая разожгла в их душах пламя, напоминая, кто они друг другу, хотелось провалиться в тихое забвение и никогда не прекращать этой сладострастной пытки.
Учиха разорвал поцелуй, отмечая, как покраснели пухлые губы и как Сакура медленно их облизнула, казалось, не осознавая, насколько этот жест был провокационным и желанным.