Выбрать главу

Ещё один взмах — и наши мечи сшиблись в воздухе.

Странно, но звона не последовало. Звук вышел такой, будто ударились две палки, а клинки содержали не металл, а что-то совсем иное, более рыхлое.

Я подумал об этом вскользь, краем сознания, после чего все мои мысли заняла куда более серьёзная проблема.

Кодо самого меча.

Оно атаковало резко: пронзило руку и кольнуло прямо в грудь.

Схлестнувшись, оба клинка вспыхнули чёрным тенями, по залу прокатился землистый и длительный рык, как из преисподней.

Боль обожгла тело, но эта была терпимая боль. Она не поставила меня на колени и не лишила зрения, как порой происходило с Печатями.

С таким кодо я мог справиться. Тем более, если не пытаться им управлять и долго с ним не соприкасаться.

По крайней мере, мне так казалось.

Я оттолкнул Георга мечом, опять увернулся от его удара и пошёл в стремительную атаку.

Противник не ожидал от меня такой прыти.

Обманный выпад вправо заставил его перенести вес с опорной ноги на левую и потерять драгоценное равновесие. Я развернулся и молниеносно ударил его в бок.

Мимо.

Лезвие клинка резануло Георга лишь по жилету и распороло ткань, зато заставило противника понервничать.

Он отшатнулся и сделал сразу пять шагов назад, возвращаясь к центру зоны. Выставил меч и приготовился к обороне. От атак он пока отказался.

А вот я, перехватив инициативу, останавливаться не собирался.

Меня всё больше захватывала жажда битвы, и контролировать её становилось трудно. Она не давала сосредоточиться, мешала рассчитать точный удар, тот самый, который выбьет противника из равновесия, заставит его совершить ошибку и в итоге натолкнёт на остриё.

Правда, надеяться на это было рановато — противостоял мне коварный говнюк, от которого можно было ждать, чего угодно.

Мы опять посмотрели друг другу в глаза.

И могу поспорить, в зрачках Георга мелькнули тёмные всполохи. Он приготовился, крепче сжав рукоять меча. Я подскочил и размахнулся.

Удар.

Блок Георга сработал безотказно.

Наши клинки встретились, глухо заскрежетали, вспыхнули чёрными молниями. Ну а после был взрыв. Несильный, но меня и Георга отшибло друг от друга метров на десять.

Никто такого не ожидал.

Ни я, ни сам Георг.

Я видел это по его растерянному лицу.

— Он использовал природное кодо! — выкрикнул Георг, глянув на Ребекку.

Та качнула головой.

— Нет, мой принц. Теодор не использовал кодо. Я бы почувствовала.

— А, может, ты лжёшь? Или просмотрела?

Ребекка не ответила на обвинения, зато Фердинанд привстал с кресла и в ярости взмахнул одной здоровой рукой.

— Георг, чёрт возьми! Дерись, а не болтай! Дерись! Используй то, чему я тебя учил!

Тадеуш внимательно следил за всеми и молчал. Он переводил взгляд с Ребекки на меня и обратно.

Гораций, как всегда, старался быть незаметным. Но даже его заинтересовал наш поединок. Мужчина нервно постукивал носком туфли о пол и от нетерпения сжимал кулаки на коленях.

— Продолжайте! — громко произнёс Тадеуш.

— Продолжайте, — повторила за ним Ребекка.

Я и Георг повернулись друг к другу.

И опять в зрачках противника вспыхнула темнота. Он повёл плечами, разминая мышцы, коротко улыбнулся и устремился на меня. Я же ринулся на него.

Мы схлестнулись точно на середине площадки.

Удар вышел такой силы, что в сводах рыцарского зала забренчало эхо. Вот теперь мечи зазвенели, будто закалились после предварительного боя, стали твёрже и увереннее. Ожили.

Всё началось заново.

Георг шёл в атаку, я отбивался и тут же сам принимался за удары. Мы меняли позиции и стойки, маневрировали, перенимали инициативу, мечи всё плотнее вгрызались друг в друга, всё громче скрежетали.

Обстановка накалялась.

Воздух грелся.

Мощь атак усиливалась. Скорость росла.

Кодо вспыхивало и искрилось.

Мой клинок тяжелел после каждого блока, терял привычный баланс, руку жгло, и жгло всё сильнее, в голове шумело, перед глазами мелькали белые мушки.

Кодо меча проникало в меня дальше и дальше, ломало моральную броню. И всё чаще я ощущал прикосновение тёмной силы. Она гуляла по коже то морозом, то жаркими волнами.

Рана на шее, перевязанная доктором Нельсоном, открылась. Бинты стали влажными от крови. На лбу выступил пот, рукоять в ладони заскользила, рискуя выпасть.

Мне становилось всё хуже, а поединок только набирал мощь.

Георг страдал не так сильно, как я. Это было заметно. Он оставался бодрым, хоть кодо влияло и на него. Порой его чуть передёргивало, порой он бледнел, но всё равно оставался на том же уровне мастерства. Не терял контроля и скорости, не выдыхался, не чувствовал давления.