Он сделал вескую паузу и добавил:
— А пока отправьте принцу Теодору подарки. В знак примирения с братом и в счёт извинений от семьи. Надеюсь, дорогой Теодор примет наши извинения.
После этого император отбросил смятый виноград в сторону и стремительно покинул рыцарский зал. За ним отправились Фердинанд и Гораций.
Я посмотрел им вслед. Забавно, но извинился Тадеуш не просто так.
Он понял, что если б я захотел — его бы уже не было в живых.
Оказавшись в спальне, я наконец-то немного расслабился.
Стянул с себя пиджак, неудобный жилет и галстук, расстегнул верхние пуговицы на рубашке. Ещё бы поесть не помешало, но это может подождать до утра.
Рану на шее мне опять обработал врач, но уже не доктор Нельсон, а его помощник. Нельсон был слишком занят Георгом, а тот не на шутку страдал. Его никак не отпускала судорога (пусть помучается, урод).
Мне же предстояло дождаться Ребекку. Раз она обещала прийти в назначенное время — значит, придёт, поэтому спасть я сегодня не собирался.
Не прошло и получаса, как в дверь постучали.
Нахлынуло беспокойство. Неужели Ребекка? Уже? Маловероятно. Вряд ли она стала бы стучать в дверь и так явно обозначать нашу встречу.
Моя догадка оказалась правильной.
Когда я открыл, то увидел камердинера Элиота. Он прикатил сервированный столик, на котором стояли вёдра с бутылками шампанского во льду, пара бутылок дорогущего виски, бокалы и вазы с фруктами и шоколадом.
Камердинер волновался и часто моргал.
За его спиной я разглядел ещё и четырёх девушек в роскошных бальных платьях. Блондинку, брюнетку и две рыженьких. Полный набор. Все четыре улыбались, и каждая улыбка таила в себе обещание неземных удовольствий.
Я уронил взгляд на грудь ближайшей девушки, в откровенный вырез её платья.
Два месяца воздержания не прошли даром — от такого шикарного вида невозможно было оторваться.
Заметив, куда я пялюсь, девушка вдохнула глубже. Её грудь приподнялась, выпирая из-под тесного атласного лифа. Ложбинка между аппетитными окружностями стала ещё глубже. Даже на расстоянии я ощутил, как там должно быть мягко и нежно.
— Мелинда, мой принц, — промурлыкала девушка. — Меня зовут Мелинда.
Зачем привели этих барышень, понятно было сразу, но чтобы хоть что-то сказать и не выглядеть озабоченным идиотом, я повернулся к Элиоту.
— Это подарок от моего дражайшего дедушки? В качестве извинения?
— Да, сэр, — ответил камердинер. — Куда прикажете поставить шампанское, шоколад и фрукты?
— Куда-нибудь, — бросил я.
А сам с тоской подумал о том, что принимать подарки от Рингов чревато подвохами. Пусть даже такие соблазнительные и на первый взгляд безобидные подарки. Да и Ребекка должна скоро прийти.
Камердинер вкатил столик в спальню и вернулся в коридор.
Девушки продолжали мне улыбаться, одна другой краше, чёрт бы их побрал…
Видя, что я никак на них не реагирую, камердинер опять забеспокоился.
— Что-то не так, мой принц? Вам не нравится?
— Не нравится, — выдавил я. Причина отказаться от подарка нашлась в голове почти сразу: — Мой дедуля, возможно, забыл, откуда я приехал. Мне бы рунную ведьму… Вот ты, Элиот, спал когда-нибудь с рунной ведьмой?
Улыбки девушек тут же померкли.
Элиот тщательно прокашлялся.
— Простите, сэр. Я женат.
— Причём тут это? — поморщился я. — Ты что, не можешь на конкретный вопрос ответить?
Камердинер побледнел.
— Нет, мой принц. Я… э-э… нет… не доводилось видеть рунную ведьму.
— А мне доводилось. И можешь поверить, что после первоклассной рунной ведьмы тебе уже не захочется обычную девушку. Так что верни подарок моего дедули обратно.
— Но, сэр… — Элиот покосился на девушек и понизил голос: — Чтобы найти для вас рунных ведьм, понадобится некоторое время. Возможно, несколько часов. Вы не против подождать?
Я уставился на камердинера.
Он что, серьёзно собрался мне рунных ведьм искать?
— Ищите, — мне пришлось кивнуть. — Только тщательно ищите.
— Как скажете, мой принц.
Разочарованные девицы покинули коридор вместе с камердинером, а я вернулся в спальню. Сервированный столик стоял у кровати. Недолго думая, я подошёл к нему, отвинтил крышку на бутылке с виски и хлебнул прямо из горлышка.
Сразу не отпустило.
Пришлось пить ещё.
Я сделал глотков пять, прежде чем всё внутри меня постепенно начало расслабляться. Молодой организм Теодора Ринга ныл и требовал немедленно дать ему то, чего он хотел. Да и сам Рэй Питон бы не отказался, он ведь тоже не железный.