Бернем выпросил у меня еще одну сигарету и зажег ее дрожащими пальцами.
- Я никогда не забуду запах, исходящий из погребальной комнаты. Она была не просто сухой и пыльной, а зловонной и удушливой от старости. Совершенно неестественной. Я чуть не упал в обморок. Наши фонарики прорезали эту стигийскую тьму, отбрасывая гротескные и прыгающие тени; пылинки танцевали в лучах света. В этом месте была смерть; смерть, вожделенная в чреве утесов; а возможно - нечто за пределами смерти, царапающее и черное чувство из-за пределов самого времени. И тогда мы услышали это. Этот отвратительный звук...
- Какой звук? - спросил я, сползая на краешек стула.
Бернем продолжал облизывать губы, как будто в мире не было достаточно слюны, чтобы смазать язык и заставить его сказать то, что нужно было сказать.
- Этот звук... Боже мой, этот звук. У меня по коже поползли мурашки, когда я услышала его, когда мы все услышали его - это жуткое жужжание, доносящееся снизу. Мы говорили себе, что мухи влетели вместе с нами и заполнили комнату внизу, но я не думаю, что кто-то из нас действительно верил в это. Эта погребальная комната была ульем ползающих, жужжащих существ, и мы открыли ее. Мы её открыли…
Он был практически не в своем уме, когда рассказывал мне о том, как вошел в погребальную камеру. Его глаза были широко раскрыты и блестели, уголок губ нервно подёргивался. Он был напуган, мучимый призраком воспоминания, которое будет преследовать его кости еще долго после того, как он умрет.
Он рассказал мне, что комната была тесной и вызывала клаустрофобию, а воздух внутри - сухой и разреженный.
Мухи - сотни песчаных мух - жужжали вокруг них, сводя команду с ума... но им нельзя было повернуть назад.
Стены склепа были испещрены иероглифами, которые Пирн, Найтли и Старнс немедленно принялись расшифровывать. Они фотографировали и делали наброски прямо в этом мрачном склепе.
Они нашли обычный антураж погребального культа - амулеты, свитки и канопы, а также разнообразные статуи, некоторые из золота, другие из бронзы, изображающие Харнабиса и его приближенных. Но Харнабис был изображён не как человек с головой насекомого, а как огромный богомол с бесчисленными конечностями и жвалами, и огромными насмешливыми глазами.
- В канопах обычно хранятся внутренние органы умерших, но в гробницах Эт-Ка-Сераписа содержались насекомые, - сказал он. - Огромные мумифицированные насекомые, которых мы не смогли идентифицировать. Те же самые, без сомнения, что вы нашли на месте преступления. Пока Пирн, Найтли и Старнс расшифровывали погребальные иероглифы и начинали бледнеть от увиденного, Браун, Густавсон и я нашли саркофаг. Он был установлен в прямоугольном углублении, вырезанном в полу. Это был не красивый и не богато украшенный гроб, а простой гроб из какого-то блестящего черного дерева, который после стольких лет все еще блестел, стоило вытереть с него пыль. Мы сломали печать и наружный воск, сняли крышку, и там оказалась мумия Эт-Ка-Сераписа. До нас донеслось зловоние - запах древних смол, мазей и солей, и всё это содержалось в газообразном и мерзком испарении, от которого я чуть не потерял сознание. На мумии была золотая маска - богомола или кого-то, похожего на богомола, - которая напоминала лицо Эт-Ка-Сераписа. Мы осторожно сняли её, изучая труп в свете фонарей. Это было сморщенное коричневое существо, завернутое в обесцвеченное полотно. Приток свежего воздуха уже брал свое. Нам нужно было действовать быстро, но после того, что мы увидели... ну, мы боялись прикоснуться к этой штуке.
- Что вы увидели? - спросил я.
Бернем затянулся сигаретой, дрожа всем телом.
- Это лицо... да, оно было высохшим и походило на старую кору, на маску какого-то племени, вырезанную из тикового дерева, но из глазниц вылетали жуки и мухи. Они полились из мумии и поползли по стенкам ящика. Они никак не могли оставаться там живыми в течение сорока столетий, и все же мы видели, как они ползли и поднимались в воздух от этой мертвой твари. Браун начал злиться. Злиться на страх, поселившийся в нас; злиться на саму идею сверхъестественных проявлений. Он вытащил перочинный нож и разрезал эти обертки, и я клянусь вам, что мумия истекла кровью; что кровь - черная и отвратительно пахнущая - вытекла из этой раны, и оттуда исходил запах разлагающейся плоти. Мы увидели его, ощутили... А потом он исчез. Только испачканная простыня напоминала о его существовании. А внутри этой мумии? Насекомые. Те самые - огромные, похожие на саранчу насекомые, которых вы видели в комнате Брауна. Десять-двенадцать сантиметров в длину, скелетообразные, с большими прозрачными крыльями и злобными пустыми глазницами в голых черепах.