— Темные мучили вас, матушка?
— Они служат силам тьмы, для них это обычное дело, — тихо ответила та. — Поэтому твой батюшка так волновался за нас.
— Батюшка, Ярик… они, наверное, тоже ранены?
— Не знаю, милая, пойдем быстрее. Мы исцелим их, не бойся.
Они уже спустились до деревни, когда девочка вновь тихо спросила:
— Но зачем приходили Темные?
— За нашим Ярославом, — ответила Мирослава. — Они боятся его.
— Темные боятся Ярика? — опешила Слава.
— Я уже говорила тебе — твой брат избранный. Предсказано, что он станет великим Светлым витязем, который сможет одолеть зло. Оттого Темные и напали на нас. К тому же они искали еще одну древнюю вещь.
— Какую?
— Позже я расскажу тебе, милая…
В этот момент они прошли в распахнутые ворота и оказались в их дворе. Войдя в дом, Мира и Слава остановились.
В горнице прямо у порога лежали бездыханные окровавленные тела Романа и Ярика. Они распластались в неестественных позах рядом друг с другом. Кровь уже не текла из их глубоких ран. Едва увидев это, Мирослава застыла как вкопанная и будто окаменела, диким взором смотря на жуткое изуродованное тело любимого мужа и перерезанное горло обожаемого сына.
— Матушка, что же это?! — воскликнула истошно девочка, падая на колени возле убитого брата и проводя дрожащими ручками по его недвижимому телу. — Они убили их! Убили! — дико затараторила она и стремительно отползла к отцу и начала осматривать и его. — Их света нет! Матушка, я не чувствую их света! Значит, их души на небе? Так?
Слава подняла глаза на Мирославу, которая так и не двигалась. Жутковатый взор молодой женщины, не отрываясь, взирал в темный угол горницы.
— Смотри… — выдохнула одними губами женщина и указала глазами в сторону окна.
Тут же обернувшись, девочка побледнела. Там, в проеме окна, озаряемые бледным светом луны, виднелись две фигуры. Высокая широкоплечая и худая невысокого роста. Полупрозрачные, еле различимые силуэты отца и брата, Слава узнала сразу. Она поняла, что это их души. И если сейчас они парили отдельно от тел, то вернуть их к жизни было уже невозможно. Она вскочила на ножки и бросилась к прозрачным фигурам у окна.
— Батюшка, ты слышишь меня? — закричала малышка.
Вдруг прозрачная душа Романа, которая была до того недвижимой, протянула руку вперед, удерживая девочку от приближения. Слава резко замерла.
— Они прощаются с нами, — тихо вымолвила Мирослава, так и не двигаясь, и лишь болезненным взором смотрела на души мужа и сына у окна. — Роман говорит, что мы должны сжечь их тела и немедленно бежать из этих мест, здесь опасно.
— А батюшка видит меня?
— Да, — мертвенным голосом произнесла Мира. — Он благословляет тебя в сей миг. У них осталось всего несколько мгновений. Ибо они выпросили у Высших сил немного времени, чтобы дождаться нас и попрощаться.
— Но я не хочу прощаться! — с болью выпалила Слава и приблизилась к душе Ярослава. — Ярик, я люблю тебя!
— Я тоже люблю тебя, сестрица, бегите, — отчетливо услышали они обе в зловещей тишине голос Ярослава, который поднял руку вверх и, как будто прощаясь, начал перемещаться назад спиной к окну.
— Прощай, сынок, — тихо прошептала Мирослава и, благословив сына рукой, глухо добавила: — Жди меня в небесном Ирии. Мы обязательно встретимся позже…
Ярик кивнул, а в следующую секунду его тело как бы прошло через стену дома и исчезло в кромешной тьме улицы. Душа же Романа медленно приблизилась к девочке, и Слава явственно в своих мыслях услышала голос отца:
— Не сдавайся, моя девочка. Даже если тебе будет казаться, что все потеряно, борись до конца…
Прозрачный силуэт отца чуть склонился над ней, и Слава, хотя и не почувствовала его прикосновения, но ощутила тепло на своем затылке. Затем душа отца отлетела от нее и направилась к матушке. Девочка увидела, что Роман-дух обнял Миру, и уже через миг душа его начала удаляться вслед за душой Ярика. Глазами, полными слез, Слава следила за исчезающим в ночном мраке силуэтом отца и ощущала, что сердце сжимается от острой терзающей боли.
Спустя некоторое время Мирослава с дочкой стояли у края цветущего поля. Печально, со слезами на глазах они, не отрываясь, смотрели на полыхающий дом, в котором догорали тела Ярослава и Романа. В какой-то момент Мира тихо велела:
— Пойдем, Слава, нам пора…
Молодая женщина накинула капюшон темного плаща на светловолосую головку Славы. Взяв за руку дочь и держа под уздцы двух коней, Мирослава устремилась в сторону дальнего села, надеясь уже к утру остановиться на ночлег далеко от этих мест.