— Еще немного… еще немного… — шептала Слава обескровленными дрожащими в лихорадке губами, как бы подбадривая себя, видя, как зеленый шар все увеличивается.
В лихорадочном бреду ей думалось, что матушка, наверное, ошибалась, и теперь даже больная она могла генерировать энергию жизни. Хотя Мирослава могла оберегать Славу от нечаянной смерти, оттого сказала, что необходимо много сил. Но сейчас у нее не было выбора. В полуобморочном состоянии девушка продолжала свое действо. Еще через четверть часа Слава ощутила, что более не в силах даже держать руки. Все ее тело дико болело, а пот струился по вискам. Голова раскалывалась от невыносимой боли, а сердце билось в предсмертной агонии.
Но она не позволяла своему болезненному сознанию отключиться. Зеленый энергетический шар между ее ладоней стал уже почти нужного размера, и она, чувствуя, что вот-вот упадет в обморок от жуткой боли, которая разрывала все внутри, провела ладонями вокруг шара и в следующий миг, сосредоточившись, с силой вклинила его в солнечное сплетение неподвижно лежащего Кристиана. Жизненная энергия мягко вошла в тело молодого человека. Через минуту Слава с ликованием увидела, как душа фон Ремберга, до сих пор отделявшаяся от ног, вновь вернулась в его многострадальное тело и сделалась невидимой. Отметив это, девушка, счастливо улыбаясь, без сил рухнула на плечо молодого человека, и, обвив его руками, прошептала:
— Живи... Только живи, мой милый… Я не смогу без тебя… ты единственный, кто остался у меня…
Она ощущала, как жар его тела с каждой секундой слабеет, он мирно задышал во сне. Чувствуя, что жизненной энергии осталось менее четверти, она медленно зарыла глаза и провалилась в беспамятство…
Глава III. Имя
Следующим вечером Слава проснулась от тихого стона Кристиана. Она осторожно приподнялась с его груди, отметив, что взгляд фиолетовых глаз молодого человека направлен на нее, заливая ласковым светом.
— Вы пришли в себя! Наконец-то! — воскликнула она, и на ее глазах выступили слезы облегчения.
Встав с постели, она склонилась над ним и положила на лоб ладонь. Ее душа вмиг наполнилась радостью, потому что его жар спал. Хоть Кристиан был очень бледен, но все же его взор показался ей наполненным жизнью.
Приподнявшись на руках, молодой человек осмотрелся и хрипло спросил:
— Где мы?
— На корабле. На «Немезиде».
— Это хорошо, — облегченно выдохнул он и улыбнулся.
Заметив в ее глазах слезы, он нахмурился, отметив, как Слава обеспокоена. Но он понимал, что она все верно сделала и отыскала нужный путь к спасению. Ведь с того момента, как взобрался в седло и вырубился, он стал совсем беспомощным и, видимо, только благодаря ей, оказался сейчас на плывущем корабле.
Владимир попытался поднять руку, чтобы прикоснуться к девушке, стоявшей у его постели, но тут же поморщился от жуткой боли, которая пронзила его тело в нескольких местах. На миг он окинул свое обнаженное тело взором, отметив многочисленные перевязанные раны, и вновь посмотрел на Славу. Ее прелестное лицо в обрамлении нескольких густых прядей, которые выбились из прически, было бледно. Сцепив зубы, он все же протянул руку к ней и, поласкав пальцами ее щеку, напряженно спросил:
— Ты, плачешь, моя радость?
— Я плачу все последние дни, — ответила она тихо, ласково проводя рукой по его густым темно-русым вихрам.
— Отчего же?
— Четверо суток вы не приходили в себя, я думала, вы умрете…
— Умру, лапушка? — он как-то кисло улыбнулся и, похлопав рукой рядом с собой, властно велел: — Присядь.
Она повиновалась, и Владимир, немедля обхватив ее руку своей широкой ладонью, начал целовать ее пальчики. Спустя некоторое время он поднял взгляд, но ее ладонь оставил в своих руках. Улыбнувшись ей белозубой улыбкой, он чуть откинулся на стену, ибо ощущал неимоверную усталость и боль по всему телу.
— Чтобы меня умертвить, надо приложить много усилий…
— И все же вы могли погибнуть, — горестно вымолвила она, гладя свободной ладонью его по руке.