Глава десятая
Мертвый сезон
(22 февраля, вторник, утро)
Отвинтив пробку с бутылки «Голд лейбл», я сделал жадный глоток. Сорокаградусное виски, выплеснувшись горячей струей, обожгло пищевод до самого желудка – я явственно почувствовал аромат дубовой бочки, исходящий от благословенного напитка. Блаженно высунув язык, я слизнул янтарную каплю, столь завлекательно повисшую на узком горлышке.
Чертовски хочется проглотить еще граммов сто, но, увы, я не могу себе этого позволить. Вечером опять садиться за руль – пусть в крови останется поменьше алкоголя. Вдруг машину остановит дорожный городовой с дозиметром, их вокруг развелось как собак: не хочется, чтобы отлично продуманная операция вдруг сорвалась из-за непредвиденной мелочи.
Отставив бутылку в сторону, я облизнулся, собирая остатки влаги вокруг губ. Итак, мне нужно еще три артефакта – собрав их, можно со спокойной душой приступать к финалу. Признаться – руки так и чешутся. Вчера вечером я выкупил в турагентстве забронированную путевку в Таиланд – все прошло без сучка и задоринки. Рождество кончилось, пасхальные каникулы еще не начались, на дворе ледяной февраль – «мертвый сезон». Я должен буду улететь 31 февраля – странная дата, не правда ли? Но в этой стране все довольно странно. Еще не так давно здешний февраль считался самым коротким месяцем в году, в нем насчитывалось всего-то 28 дней. Ситуация в корне изменилась после августовской железнодорожной катастрофы, когда у всех лопнуло терпение: каждый год в этом месяце и самолеты падают, и метро взрывается, и лодки тонут. Особым императорским указом август был навечно вычеркнут из календаря. В году стало ровно 11 месяцев, а «бесхозные» августовские дни распределили поровну, таким образом в феврале появилось трое лишних суток. Произошла официальная замена титула государя – из «августейшего» его постановили именовать «сентябрейшим». Но я не против – 31 февраля так 31 февраля. А пока дела прежде всего. Часов в восемь вечера я выйду на ночную охоту – забирать необходимый для процедуры третий ларец. Правда, придется сменить стратегию – переулки заполнены господами в штатском, со стальным взглядом и оттопыренными карманами. Но туда я идти и не собираюсь…
Кинув в рот пластинку жвачки, я задвигал челюстями – по деснам разливался пластмассовый вкус арбуза. Надо отбить запах «лейбла» ну и поспать хотя бы часок. Скоро вставать на работу, а я бодрствовал практически всю ночь, священнодействуя с ларцом. Разделка проходила как обычно, но вот с дополнениями в виде банта на животе пришлось повозиться. Мой путь был многоступенчатым и трудным, и его устилали отнюдь не розы. Очень может быть, что любой другой человек на моем месте бросил бы эту затею еще на начальной стадии – даже зная, какой сногсшибательный приз положен в финале. Печально одно: каждый период проходил слишком быстро, только вздохнешь полной грудью, как все – надо опять собирать артефакты, искать подходящие ларцы. Маскировать процедуры под работу банального убийцы-маньяка – отличная идея: по всему миру кишмя кишат эти моральные уроды. Нет, я абсолютно не такой, не следует нас даже и сравнивать. Я сразу избавляю экземпляр от страданий, тот фактически не чувствует боли, жаль, что приходится пугать их перед смертью. Но ничего не поделаешь – в бальзаме должно содержаться достаточно адреналина для насыщения энергией перед встречей с Луной.
С третьим ларцом в принципе все ясно. Профессионалы похищений уверены – легко совершить киднэппинг в безлюдном месте. Но при этом никто не добавляет – при большом скоплении народа на тусовке это сделать еще легче. Каждый увлечен только собой и не смотрит на других. Поднявшись, я подошел к зеркалу, с откровенным удовольствием глянул на чудесное отражение: худощавое, мускулистое тело без грамма жира, одним своим видом вызывающее судороги экстаза у противоположного пола. Настоящее произведение искусства, не правда ли? Если бы я захотел, вполне бы мог зарабатывать себе на жизнь, будучи моделью для художников. Никакого отвисшего живота, ни капли жира, ни единого волоса – настоящий красавец. Откинувшись назад, я нежно положил себе руки на бедра, погладив их. Ух, симпатяжка… Ну-ну, хватит нарциссизма. Пора спать.