Нетерпеливый февральский ветер злобно трепал обрывки рекламного плаката на боку одного из шереметевских атлантов: блокбастер «Кошкодавъ» в стиле славянского фэнтези – мускулистый белокурый мужик разрывает пополам пасть саблезубого кота-мутанта. У трактира «Дягилевъ», славного своими блинами с икрой, выясняли отношения в стельку пьяные мастеровой и купец; напротив зиял разбитыми витринами закрытый суши-бар «Микадо».
Люди вокруг постепенно пропитались волнами ее настроения: былое спокойствие исчезло. Кто-то возмущенно размахивал руками, кто-то отчаянно сигналил, кто-то виртуозно матерился трагическим басом – похоже, это был тот самый коллежский советник, недавно сделавший ей замечание. Надо же, какой интересный герб на его машине – длинный язык под знаком доллара, обвивающий пушистого хомяка с набитыми щеками. Не иначе как в пиар-агентстве графа Синявского мужик работал, когда заслужил личное дворянство[2]. Хотя на соседнем черном джипе «чероки» еще забавнее – перекрещенные селедки, а над ними луковица, водитель точно из астраханских купцов, никакой фантазии. Да что там купцы? Даже среди танцовщиц в стриптиз-трактирах дворянки не редкость, видала она одну такую фамильную эмблему – золотой шест и три серебряных лифчика.
Рассматривать гербы Алисе вскоре наскучило. Тряхнув копной рыжих волос, она взяла с соседнего сиденья книгу писателя Арсения Васильева «Полуостровъ Камчатка». Купила недавно: подруга Варвара очень хвалила, понравился прикольный сюжет – большевикам удалось захватить Камчатку, построить там настоящий коммунизм со всеобщим сексуальным счастьем и обществом, свободным от моральных устоев. Натуральный кич: даже трехлетний ребенок и тот знает – у красных не было ни малейших шансов после того, как в апреле 1917-го Ленин на Финляндском вокзале сломал себе шею, поскользнувшись на мокрой башне броневика. Представить этого картавящего чувачка, метр с кепкой, грозным властителем камчатского Кремля – явный перебор. Женщина нерешительно повертела книгу в руках и захлопнула ее с громким стуком. Может, лучше послушать радио?
Протянув руку к хромированному рычажку тюнера, Алиса включила станцию «Эхо Империи»: в салон машины ворвались возбужденные голоса известного монархиста, гофкурьера[3] Леонтия Михайлова и скандального писателя Эдварда Цитрусоффа, которого когда-то шеф Отдельного корпуса жандармов выслал за границу за повесть о групповом сексе с неграми.
– Я не понимаю, как можно нашего государя не любить, – яростно орал Михайлов, наседая на собеседника. – Государь – он же невероятная лапочка, такая прям весь из себя симпампулечка, котик несообразный пушистенький. Знаете, это просто офигительный и суперский государь! Кому самодержавная монархия не нравится – тот вообще говно. О чем бишь мы? Царь наш, храни его Господь, мягок с американцами. А я бы на его месте без разговоров высадил десант на Аляске и вернул заблудших эскимосов в лоно империи. Чем они нас напугают? Долларом своим паршивым? Баксы даже для сортира не годятся: их печатают на чертовски жесткой бумаге-с.
– Да пес с ним, с долларом, – встрял в разговор ведущий. – Наша валюта привязана к евро. Но у нас звонок. Слушателю из Улан-Удэ интересно, как вы относитесь к тому, что император собирается отречься?
Михайлов, как обычно, долго не раздумывал.
– Это катастрофа, – крикнул он, отпихнув метнувшегося к микрофону Цитрусоффа. – Согласно опросам, проведенным по заказу правящей партии «Царь-батюшка», у его величества-с рейтинг популярности семьдесят пять процентов. Куда государь при таком раскладе денется от обожающего его народа? Придурки среди республиканцев распускают враждебные слухи-с, что император станет председателем совета директоров «Пчелпрома». Как такое возможно? Православный царь, помазанник Божий – и будет свои штаны протирать в компании по экспорту пчелиного меда, а любой смерд в чине коллежского регистратора[4] прикажет ему отчеты составлять?
– …Прусский-то кайзер небось пошел в «Пчелпром» работать как миленький, – вклинился Цитрусофф. – Бабло не пахнет: евро ему платят или наши червонцы, без разницы. Абсолютная монархия – это, сударь, отживший строй-с. Самые передовые в экономическом плане страны давно стали республиками, а мы так и плетемся в хвосте, рассчитывая исключительно на экспорт меда. Да вы только подумайте: если б не вирус, поразивший западных пчел, и не открытие ученых, что медом можно лечить импотенцию, – что бы тогда с нами было? Высокие цены на мед развращают людей. Лучшие технические специалисты уехали в Америку – теперь мы даже свои телевизоры толком собрать не можем. Только и знаем, что мед вагонами на Запад гнать: и гречишный, и липовый, и цветочный. А культура? Противно смотреть, как государь приезжает в деревню, а мужики перед ним шапки ломают, кланяются в пояс и целуют ручку. Нам, ежели хотите знать, не царь нужен, а президент: он ближе, свой в доску рубаха-парень в пиджаке и галстуке по примеру Северо-Американских Соединенных Штатов.
2
Личное дворянство в Российской империи отличалось от потомственного тем, что полученный титул нельзя было передавать по наследству своим детям.
3
Придворный титул в чиновничьей «Табели о рангах», учрежденной Петром I, соответствовал званию поручика гвардии.