В дверь постучал слуга, доложил, что госпожа Фу считает, что время ментальных упражнений истекло, и она требует ученика к себе.
— Отправлю его в пустыню, на… два дня, — подумав, решил Нейер. — Ему нужно время прийти в себя, только трупов Сину сейчас не хватало…
— А никто не говорил, что поднимать воспоминания и проживать их по–новой будет просто, — проворчал Дей.
— Зато теперь ты — знаешь.
Менталист кивнул.
Эло ворвалась в кабинет через пять мгновений, пылая возмущением. Требуя всего и сразу — ученика, информации, доклада, пояснений, и… уважения! Она, как мастер, имеет право знать всё, что происходит с ее учеником!
И долго ругалась с Главой. Что принимает решения сам, что решил дать её ученику внеочередной выходной — чему он научится в пустыне? И что они начали обсуждения без нее! И потребовала рассказать всё сначала.
— Рис — поставил щит и умер почти сразу, он ничего ему не объяснял. Ставить щит его учил старый каллиграф и… приютский безродный, которого мы отправили в Ашке, — Дэй застонал. — Это его совет зарисовывать воспоминания и хранить, как рисунки…так никто не делает! А потом его учила… Таби…но её саму Рис не успеет научить всему! Она посмеялась над ним… сказала, что он тупой придурок, если не сможет создать хотя бы пятнадцать уровней и удержать в памяти… поэтому… он создал двадцать, чтобы доказать ей, что не тупой, — Дэй закрыл лицо ладонью, и было неясно простонал он или засмеялся.
— То есть… он просто хотел впечатлить девочку?
Менталист кивнул Главе.
Никто не заметил, как выпрямилась Эло, стоящая рядом. Рука, лежащая на спинке кресла, напряглась, и она уточнила:
— Девочка… которая так понравилась Костоакису… что ради нее он создал щит? Это дочь Алишы и Риса? Это и есть… твоя Таби–эр?
Дей кивнул.
— Она… жива?
— Вряд ли, — пробормотал Нейер.
— Жива! — возразил Дей упрямо. — Я не знаю, где она сейчас… он показал последнюю встречу, он уверен, что она умерла, но он не видел этого сам, а раз не видел… она могла выжить… Я найду её и привезу в клан!
— Хорошо–хорошо… если девочка жива, ей будут рады, и всегда будет место под крышей рода Фу, — мягко проговорил Глава.
Эло ничего не ответила, только опустила ресницы, чтобы скрыть выражение глаз, и ещё крепче сжала пальцами спинку кресла.
Начало ночи
Пустыня
Земли клана Фу
Менталист разбудил его, когда вечер уже начался — длинные тени покрыли сад. Его собирали быстро, и Косте даже показалось, что они «сбегают», пока их не смогли остановить, так спешил Хаади.
Это было — хорошо. Он бы не хотел сегодня быть один. Мозгоед залез сильно глубоко, и воспоминания о мастере Хо и занозе растревожили то, что он так долго пытался забыть. Тоску по тому, как когда–то было хорошо, и как больше никогда уже не будет. Рисунок этой страницы его жизни закончен, пергамент исписан с двух сторон, и… ничего уже не исправить и не изменить, как бы не хотелось.
Завтра. Завтра он будет наследником рода Фу, господином Сином, учеником госпожи Эло… а сегодня, он просто — Коста. Тут, у костра…
Пустынники вокруг готовили чаны с мясом, и настраивали какие-то местные инструменты. Костры полыхали ярко — с добрый десяток вокруг. Сегодня в стойбище был праздник, и первый раз ему позволили пересечь черту табора, точнее — пригласили.
Тука он с собой не взял. Его пока определили на конюшни, и пока он будет работать там. Не взял, потому что не было душевных сил, разбираться с кем–то ещё, кроме себя. Потом, когда он приведет мысли в порядок.
— Маленькая неясыть, которая перелетела белую смерть, — один из проводников подошел, и присел рядом на кошме, и протянул вперед бутыль, сделанную из высушенной тыквы. — Держи… это — «белое»…
Коста взял, понюхал и — чихнул, так крепко ударило парами алкоголя в нос. Пустынник рядом засмеялся, хлопнув себя по коленям, а потом его по плечу:
— Это напиток настоящих мужчин! Пей!
Поместье рода Фу
Нижние переходы
Дейер
Она поймала его в коридоре, рядом с малой гостиной. Рука привычно скользнула вниз, под ремень, но он поймал, зафиксировал шаловливые пальцы и отрубил:
— Не сегодня, Эло… я очень устал…очень…
— Тебя не было несколько декад!
— Я устал. Эло.
— Все устали… Де-е-ей…
— Не сегодня. Эло.
— Да как ты смеешь…