Дейер потер горевшую от пощечины щеку — ручка маленькая, но очень, очень тяжелая, особенно, когда она злится.
И теперь точно не будет разговаривать с ним декаду или две, проявляя характер, но сегодня ему было все, что она хочет, и что она считает, что вассал должен хотеть всегда, если этого хочет госпожа.
«Этого» он сегодня не хотел.
Дейер заперся у себя, достал бутылку, разулся, закинув ноги на стол, и глотнул прямо из горла. Пойло обожгло язык.
Все воспоминания он пересматривать не хотел, только те, в которых были крупицы важной информации. Он мог пропустить что–то сразу.
Кто знал, что «весть», которую ему передали менталисты раньше по цепочке, была от мальчишки? Кто знал, что это его воспоминание отправили ему в качестве «привета от Арров».
Дей хлебнул ещё.
Нейер оказался прав. Если бы он настоял и взломал тогда мальчишку, память могла быть утеряна и тогда он бы никогда не узнал, что случилось с Таби. Но они прислали ему «обрезанную весть», а в памяти мальчишки была «полная».
Дэй сделал ещё глоток, набираясь храбрости, закрыл глаза и начал прокручивать в голове то, что увидел сегодня чужими глазами.
'… Дядя Дэй… Таби–эр приветствует тебя… — его девочка присела низко и церемонно, —… и шлет Весть, о том, что…
— Все благополучно, — тихо подсказал Рис.
–… все благополучно, — послушно повторила девочка и ещё раз улыбнулась. — Смотри дядя, как я выросла! Смотри, как я выросла!!! — Его племянница закружилась по снегу, тихо смеясь, то и дело смущенно одергивая коротковатую юбку вниз. — Я о–о–о–очень быстро расту и скоро буду как мама… — улыбка померкла на миг, но потом вернулась, засияв с новой силой. — Смотри, как я теперь умею, дядя… Раз–два–три… Раз–два–три… Раз–два–три…
Девочка кружилась по снегу, старательно считая шаги, высунув от усердия язык.
— Смотри, как у меня получатся!
Раз–два–три, раз–два–три…
— Ничуть не хуже сиры Мэй! — Таби неуклюже танцевала на снегу.
– Хватит, звездочка моя… Весть может дойти до дяди Дэя и через зиму, и через пять зим. Он получит воспоминания, когда ты станешь совсем большой и тебе будет стыдно…
Щелкнули пальцы и черные, знакомые глаза Риса закрыли небо.
— Алиша умерла, Дэй. Последний совет. Шлемник. В клане смена Главы. Мы едем на Юг. Постараемся добраться… Жди нас там, где я впервые увидел Алишу, на празднике цветов… Вверяю тебе дочь, и да прибудет с тобой Великий… — последние слова менталист проговорил почти беззвучно…
…
…
– А–а–а–а–а… Таби кричала долго, надрывно, протяжно, эхо заметалось между стенами и резко оборвалось, когда сука Блау скомандовал: «Хватит!».
– Таби!!! — Рис поймал падающую дочь у самого пола, и прижал к себе, укачивая. — Таби, Таби, Таби, Таби… тише, кьери, тише…тише звездочка моя… папа рядом… спи…тише…
Всхлипы стихли. Влажные ресницы слиплись, на щеках Таби блестели мокрые дорожки, маленький нос усыпан точечками веснушек… — Ей нельзя! Ей ещё рано! Она маленькая! — Рис подлетел к решетке, бросившись. — Она как Мэй–Мэй! Как Мэй–эр! Ребенок! Это сломает её!
…
…
– Ты убил Алишу, Вэйлиент, — прошипел Рис. — Убил мою Алишу.
– Не я, — голос Блау был так же холоден. — Убили те, кто пронес шлемник на Совет. Пострадали почти все кланы….
– Кланы, кланы, кланы… Моя жена умерла! Я просил не брать её! Я умолял!
– Сейчас я бы сделал тоже самое. Женщины — импульсивны и бесполезны. Клан без менталиста — легкая добыча. Алиша… — Блау сделал длинный выдох. — Была хорошим вассалом в отличие от тебя. И умерла на благо клана.
– Будь ты проклят, — прошипел Рис.
– Уже, — Блау равнодушно пожал плечами. — Клан должен выжить. Если для этого мне нужно сломать тебя, и поставить ещё две печати — я сделаю это. Если мне придется продать твою дочь, я сделаю это. Если… мне придется принести в жертву своего отца, я сделаю это. Клан должен выжить.
– Ты не посмеешь… не посмеешь продать Таби!
– Женщины с ментальным даром бесполезны, и подходят только для одного — рожать детей. Я куплю тебе другую жену, Рис.
– Да пошел ты!
– Куплю другую жену, — терпеливо повторил Блау. — Сразу, как только завершится ритуал, мы повторим привязку. Я возьму с тебя столько клятв, что ты дышать будешь только с моего разрешения. И ты не убьешь себя, — сир немного наклонил голову набок, изучая менталиста. — Потому что не сможешь пойти против приказа. И я куплю тебе жену…