Господин Фу оказался прав.
Глава вызвал его в кабинет этим утром. И задал всего два вопроса, на которые можно было ответить только «да» или «нет».
«Ты хочешь остаться в клане и стать Наследником рода Фу?»
Конечно, он сказал — да. Он же не дурак.
Он представлял примерную стоимость эликсиров, которые на него потратили, ингредиентов для их создания, стоимость одежды, которая сейчас на нем надета и ткани, из которых эта одежда пошита.
Фу не выглядели глупыми и не выглядели идиотами, чтобы просто так что-то на него тратить. Раз тратят, значит, планируют что-то получить. Раз планируют что-то получить — он должен остаться в клане.
И он ответил — «да, сир», «конечно, сир».
Глава Фу кивнул и попросил повторить тоже самое с подтверждением силы, «чтобы он был уверен».
Но… псаков шарик не зажегся.
Над ладонью ничего не вспыхнуло, в подтверждение его слов. Ничего.
– Ты не хочешь оставаться в клане' — констатировал Глава очевидное. — Тогда чего ты хочешь? Ты полноправный член рода — не слуга, не вассал и не раб. И сам можешь решать свою судьбу. Хочешь — останешься в клане и будешь полезен — учиться и служить. Но твое право — выбрать другой путь. Мне не нужны те, кто предан клану из-под плетений. За мной долг жизни, — белое облачко силы окутало пальцы господина Фу и истаяло воздухе. — Поэтому, я готов принять любое твое решение.
Сначала Коста не поверил. И долго молчал.
«Я готов отпустить тебя и принять другое решение».
И только после того как Господин поклялся ещё раз — сила снова вспыхнула подтверждая слова — сказал, что хочет уехать на Юг. Он знает — и мастер Хо переписывался с несколькими южными мастерами — там есть лавки, ему найдется работа. Он будет делать то, что умеет и привык.
Он знает, что в Да-ари есть мастера, а значит, всегда найдется для него работа.
Про то, что будет учиться и следующей зимой снова попробует сдать на младшего писаря, Коста не обмолвился.
«Да будет так», — это все, что сказал господин Фу.
'Ты свободен в своих решениях. Охрана доведет тебя до границы и расскажет, как выжить в пустыне. Пропускной свиток — будет. И я дам рекомендательное письмо к Мастеру.
Ты — свободен'.
Коста не поверил.
Ни тогда, когда утром его наконец выпустили из кабинета. Он всё время ждал, что его снова вызовут и господин-в-кресле отменит решение. Не поверил, когда получил свитки в руки, заверенные печатью рода Фу.
Не поверил и тогда, когда вьючили мохнатых белоснежных двугорбых южных лошадок вещами и провизией.
Не поверил и тогда, когда он и выделенная ему двойка охранников сопровождения покинула ворота поместья, доехала до лагеря пустынников, где к ним присоединились проводник и следопыт из «местных», и они впятером двинулись по пескам.
Не поверил за весь день пути.
Он поверил только сейчас.
Когда жевал обжигающе горячий, истекающий соком кусок змеи на шпажке. Слушая тихие разговоры слуг о завтрашней погоде.
Поверил в то, что наконец свободен. Поверил, что нужно просто подождать несколько зим — и сила стабилизируется и потихоньку доползет до третьего круга.
Поверил, что он свободен от Севера. Свободен от Арров. И свободен от Фу. А от воспоминаний… он как-нибудь освободиться сам.
В том, что господин Фу сказал правду, Коста убедился сам. Карты, которые он заучил, оказались почти бесполезны.
Пустыня — белая на первый взгляд, была полна красок и жизни. Золото барханов от снежного до бледно-розового, и серого, там где лежала растрескавшаяся земля высохших соленых озер, блестящих тонкими иглами кристаллов соли, которые запросто пробивали насквозь толстую кожу сапог.
Змеи, скорпионы, мохноухие лисички, притаившиеся в тени скал, кружащие в небе птицы, высматривающие добычу. Огромные шары перекати-травы с шипастыми колючками, длиной в его ладонь, которые перекатывались с одного края пустыни до другого, шары, высотой с его лошадку.
В пустыне не было дорог, не было направлений, не было ориентиров, не было границ, и потому Коста вообще не понимал, как местные проводники-пустынники — один спереди, и другой — в конце их маленького отряда, точно знают, куда прокладывать путь в бескрайних песках.