– Поверь, маги очень редко рождаются в семьях, где оба родителя о магии ни слухом, ни духом. Если же такое случается, это опасно, в первую очередь для самого ребёнка. Представь реакцию родителей и медперсонала, когда новорождённый смотрит на них кровавыми глазами, а через три дня они меняют цвет – именно это творится с младенцами-целителями. Или, если предсказатель решит самостоятельно учиться перемещению, не достигнув определённого возраста, его разум сильно пострадает. Ну, а воины… тут вовсе беги, спасайся.
– Но разве нельзя как-то поговорить с родителями, объяснить ситуацию?
– Сейчас так и стараются делать, на всё же заявить с порога: «Здравствуйте, знаете, ваш ребёнок – волшебник, отпускайте его, пожалуйста, раз в две недели на дополнительные занятия по магии, кстати, они проходят в Приюте, это в Междумирье, в облаках».
– Я бы закрыл дверь и для надёжности позвонил в ближайшую лечебницу, – вставил Виталий, собеседники совершенно позабыли о незримом свидетеле, который сидел на крыльце в тени живой арки.
– Вот! Сейчас, надеясь на благоразумие и огромное количество фэнтези-фантастики, некоторые работники Приюта стараются объяснить, но, как я уже говорил, рождение колдуна в семье обычных людей – явление редкое. Многих ребятишек Приют вытаскивает из земных детских домов: страх перед неизведанной, невидимой силой заставляет матерей оставлять своих чад. Другой расклад – Приют не успевает объявить родителям об уникальности ребёнка, их опережают Колдуны с Севера, способные сметать любые преграды для получения желаемого.
– А это ещё кто?
– Те, кто жаждет спасти Землю от людей, – Мэтью печально улыбнулся и поднялся со своего места, сгребая в охапку все собранные травы.
Мужчина понёс их в дом развешивать под потолком вверх корнями. Гостья терпеливо ждала, придумывала новые вопросы, попутно рисуя план внедрения в эту школу волшебства. Казалось, за этой беседой, Александра совершенно позабыла про свой мир и Евгения.
Спускаясь по крыльцу, Мэтью заметил фигуру вдали, она медленно вышла из леса и направлялась к ним – на Миту или Мавийю не похоже.
– А ты тоже учился в этом Приюте?
– Нет… – задумчиво произнёс мужчина, продолжая разглядывать горизонт, – я из семьи волшебников: мать – целитель, отец – воин… Так что многому меня научили они, затем была бабушка, после неё Мавийя. Как видите, я постоянно в учёбе, даже не знаю, что я могу с собой поделать.
– Вечно учиться! – фыркнула Саша. – Затем передавать свои знания, это как-то грустно, замкнутый круг какой-то. Когда же знания использовать? И для кого? Если вы целители, то почему в пустоши?
– Ты несколько переводишь на свой мир. Здесь болезни – редкость. И в каждой семье есть свой лечащий доктор, поверь, острой необходимости в нас нет.
Издалека определить хотя бы пол идущего к хижине не получалось, ткани развевались на ветру, казалось, что приближается огромный чёрно-белый паук. О новом госте, на всякий случай, Мэтью предупредил коллегу, рыскающую по чаще. Мита пообещала далеко не отходить и не отвлекаться от мыслей друга.
– Мэтью? – повторила Саша, уже минуту назад она задала вопрос, но так и не получила ответа. – Кто это?
– Не знаю, может, нужна помощь? Скоро выясним, давно к нам никто не заходил, Мита даже измеряет этот отрезок годами.
Беззаботная атмосфера, сопровождающаяся информацией о магическом мире и многочисленными вопросами Саши, исчезала по мере приближения неизвестного. Когда нечто смогли рассмотреть – вовсе замолчали. Оно походило на иссохшую мумию, плоть которой скрывали чёрные и белые бинты. Если бы не мужчины, Александра давно бы бежала в противоположную от этого ужаса сторону с криками: «Нашествие фараонов с того Света!»
Мэтью пошёл навстречу гостю и произнёс мелодичную речь на языке этого мира. Собеседник ничего не ответил, даже не шелохнулся, остановившись на расстоянии вытянутой руки от целителя. Александра хотела сказать что-нибудь предостерегающее, но страх сковывал. Чем дольше девушка смотрела на пыльные куски ткани, кажущие живыми вовсе не по воле ветра, тем сильнее ей хотелось визжать – они, будто продвигались всё ближе, прикасались и обвивали.