- Ой, Лейр! – прошептала она. – Ты все вспомнил? Видящая тебя исцелила?
Юноша помотал головой.
…Он очнулся, сидя на полу в коридоре. Как сюда попал – не помнил. Голова болела, его слегка тошнило, кровь гулко стучала в виски, а над головой эхом раздавались слова:
- Нет, я ничего не могу сделать. Можно, конечно, исправить ему горло, дабы он снова мог разговаривать, но не вижу в этом смысла. На его память наложены чары сильнее тех, которыми располагаю я. Я попыталась разобраться в этом, но поняла лишь, что когда-то с него взяли клятву молчать. О чем молчать – неизвестно. Он дал слово и поклялся его исполнить. И, когда с ним случилось… то несчастье, клятва молчать обрела огромную силу. От пережитого он забыл все – и то, что следовало хранить в тайне, и все остальное, всю свою жизнь. И кто-то или что-то внутри приказало ему молчать – и о том, что он знает, и молчать совсем.
- Значит, он никогда не заговорит? – скорее подумал вслух, чем спросил волшебницу мастер Боар.
- Скорее всего – да. Если бы на него наложил заклятье кто-то посторонний, можно было попытаться его снять. Но этот запрет исходит изнутри его собственной души.
- Но тогда он сам и может…э-э… приказать себе, разве не так?
Волшебница какое-то время молчала.
- Я не знаю, - наконец, заговорила она. – Если бы он был медиумом или… или волшебником, это так и было бы. Но ни того, ни другого нет. Мне удалось выяснить лишь, что у него есть «горящий глаз».
- Что это такое? – старый артист посмотрел на сидевшего у его ног юношу.
- Трудно сказать, - пожала плечами Видящая. - Это редко встречается. В Ордене пытались изучать данное явление, узнать, как оно влияет на наличие магических способностей. Выяснилось, что это как-то влияет на способности к наследованию магии по мужской линии, - она осеклась, сообразив, что едва не выдала простому мужчине одну из тайн Ордена и предпочла соврать: - И что таких, как он, нельзя исцелить с помощью обычной магии.
- Значит, ничего нельзя сделать? – мастер Боар, как многие эльфы, свято верил в неограниченные возможности наделенных Даром женщин.
- Шанс есть. Может быть, память проснется у него, если он встретится лицом к лицу с тем, кто или что заставило его молчать? Ради этого случая я могу попытаться исправить его горло. Но сможет ли он заговорить? Вернее, захочет ли, когда вспомнит, почему дал себе такую клятву?
Вот об этом юноша и раздумывал, возвращаясь назад. Оказывается, он знает что-то настолько важное, что ради сохранения этой тайны сам приказал себе забыть все остальное, даже собственное имя и умение говорить вообще? Может быть, он и пытался покончить с собой, когда понял, что не в силах нести груз этой тайны? Что же ему делать теперь? Продолжать жить или попытаться второй раз свести счеты с жизнью?
Обратный путь от часовни Покровителей оказался не в пример короче, и, поскольку спектакль уже подходил к концу, он лишь помог разобрать декорации и оказался предоставлен сам себе и своим мыслям. Его поместили в одну комнату с братьями Тайном и Тиаром, но, желая остаться один, Лейр тихо выскользнул за порог, чтобы спокойно поразмышлять. И так получилось, что первым оказался у комнаты Соэль.
Проводив Соэль до двери и прикрыв ее за девушкой, юноша не вернулся в комнату, а сел на пол, обхватив колени руками, и погрузился в раздумья.
Рыцарь, отправленный лордом Найлором с поручением объехать все приграничные замки и крепости возле Врат, отыскал своего господина на одной из ферм, куда тот заехал, чтобы дать отдых усталым коням, только к вечеру второго дня. Напуганные визитом незнакомого лорда, фермеры-альфары потчевали его всем, что тот пожелает, с готовностью отвечая на его вопросы. Нет, бродячих артистов тут давно не видели – они, откровенно говоря, и вовсе сюда не заезжали. И сами они давно не выбирались никуда – разве что в ближайший замок, платить управляющему подати. Ни на ярмарках не были, ни на больших празднествах.
Услышав от посланца, что все это время он двигался в сторону, противоположную цели своих поисков, Найлор, тем не менее, тут же отдал приказ, вскочил на коня и поскакал обратно к Черной реке. Он старался не думать о том, что, возможно, движется навстречу новой ошибке – ведь издалека все труппы бродячих актеров похожи одна на другую, а этих фигляров лорд не удосужился рассмотреть. Но Найлор почему-то был уверен, что рано или поздно отыщет своих обидчиков – даже если ему придется прочесать весь Радужный Архипелаг. И, чтобы опять не ошибиться, на сей раз вперед был отправлен разведчик – разузнать, есть ли среди них тот метатель ножей, из-за которого все и случилось.