- Отпустите меня! – попросила девушка.
- О, нет! Ты попалась, птичка! Теперь ты моя!
- Я не хочу!
- Да кто тебя спрашивать-то будет?
Рейдиару надоела глупая игра. Чего ради он тратит время на разговоры с этой девицей, которая не способна оценить его заботу. Другая бы от радости прыгала, а простолюдинка еще чего-то из себя строит…
Внезапно рванувшись вперед, он схватил девушку в охапку, заламывая руки, и жадно поцеловал.
- Ну, вот видишь? – прошептал он прямо в губы Соэль. – Вся твоя беготня и визг ни к чему! Роль недотроги ты сыграла красиво, даже я на какой-то миг поверил… А теперь отбрось маску и покажи настоящую страсть!
Продолжая крепко удерживать одной рукой оба запястья пленницы, другой он полез ей под подол.
И тут случилось неожиданное. Вместо того, чтобы продолжать сопротивляться, кричать, умолять ее отпустить или, чего доброго, начать царапаться и кусаться, как дикая кошка, Соэль просто-напросто обмякла в его руках. Не потеряв сознания, она оцепенела, как кукла, лишь хлопала глазами. С нею можно было делать все, что угодно – казалось, она совершенно лишилась воли. Еще немного – и она сама прильнет к победителю и пролепечет срывающимся от страсти голосом: «Возьми меня! Я – твоя!»
Но самому Рейдиару было так неинтересно. Весь азарт и пыл его куда-то делись. Он не был готов к такому резкому выражению покорности судьбе и полному равнодушию к оной. Для проверки лорд запустил руку за пазуху девушки, нащупывая и тиская грудь. Она вся задрожала от прикосновения, но не сделала попытки отстраниться. Он уложил ее на постель – пленница молча распласталась на ней. Казалось, задери он на ней подол и изнасилуй – она и тогда не будет отбиваться.
Но Рейдиару не нужна была столь легкая победа. Он действительно был охотником, и ему нужно было видеть эмоции, чувства. В случае с настоящим зверем он мог отойти от безучастной жертвы и попросить кого-то из егерей нанести последний удар. Но здесь… Не позовешь же первого попавшегося рыцаря и не скажешь: «Она тут лежит, как бревно с глазами, так что ты будь у нее первым, а то мне неинтересно!» Для проверки он задрал ей подол, запуская руку между бедер – девушка вся задрожала, из глаз ее потекли слезы, но она не сделала попытки отодвинуться.
- На первый раз для тебя достаточно! – сказал Рейдиар, отстраняясь. – Надеюсь, ты все поняла. Я еще вернусь. И тогда ты встретишь меня по-другому. Я люблю погоню, но не люблю, когда она затягивается.
Соэль ничего не ответила. Она лежала на постели в каком-то оцепенении еще долго после того, как в замке щелкнул ключ. Девушка смотрела пустым взором в раскинувшийся над нею полог и не чувствовала ничего. Только крупные слезы одна за другой тихо катились по её щекам. Как никогда прежде, ощущала она свою беспомощность и никчемность. Она просто не знала, что делать дальше. Сказка действительно кончилась. Она, всю жизнь игравшая принцесс, не была готова к такому обращению. Может быть, это судьба? Какой смысл бороться с судьбой?
«Я умру, - подумала она наконец. – Рано или поздно, я умру. Так пусть это случится как можно раньше!»
Собрав силы, она кое-как поднялась, поправила измятое, сползшее с плеч платье – прикасаться к своему телу, по которому только что блуждали чужие руки, было неприятно, - и подковыляла к двери. Внутренний запор тут был, но когда для пленницы готовили комнату, его разобрали. То есть, вынули брус, но оставили две скобы, в которые он вставлялся. Поискав взглядом, девушка остановилась на кубке. Залпом выпив налитое в него вино, чтобы придать себе храбрости, она кое-как закрепила ножку кубка в скобах. Та оказалась слишком короткой – он резкого тычка ненадежный запор вылетит, как пить дать. Подумав немного, девушка поволокла к двери один из сундуков. Битком набитый тканями и обувью, он был очень тяжел. Соэль несколько раз присаживалась отдохнуть и перевести дух, исцарапала пол его окованными бронзой краями, выдохлась, но все-таки подтащила сундук к двери. Вот так. Теперь сюда никто не войдет. А если ее похититель решит разбить дверь и перешагнуть через обломки… Что тогда?
«Тогда я выброшусь в окно!» - решила про себя девушка. Подойдя, она попробовала на крепость запоры, подергала их один за другим. Рама подалась от ее усилий, и, распахнув обе створки, пленница осторожно выглянула наружу.
Там оказалось невысоко – окошко находилось на высоте третьего этажа. Внизу виднелся мощеный камнями внутренний двор. «Интересно, - подумала Соэль, меряя глазом расстояние, - я сразу умру, если упаду на камни или останусь жива, но буду искалечена?» Узнать правду можно было лишь одним образом – все-таки спрыгнув вниз, но, чем дольше смотрела на двор, тем больше усиливался ее страх перед высотой. В конце концов, чувствуя, что у нее кружится голова, пленница опустилась на пол под окном, обхватила колени руками. В комнату тихо вползал вечер, уставшая, измученная девушка уснула прямо там, на полу, свернувшись калачиком.