- Пойдем.
Праздничный пир и завтрашнее действо были забыты.
Пока он бродил туда-сюда, уже наступил вечер. Его будущие братья, Преданные, наверняка уселись за столы без него. Но, скорее всего, никто не беспокоится – парень поехал к родным в гости. Пока не произнес клятву верности, он не полноправный Преданный и может время от временем ночевать не в казарме. Вот если завтра не явится к утренней поверке, будет считаться прогульщиком. А такому не видать сапфировых нашивок, как гоблину – ушей*. Он просто не станет рисковать всем ради минутного удовольствия, а значит, беспокоиться не о чем.
(*У гоблинов ушей нет вообще - вместо них две небольшие кожаные складки, прикрывающие слуховые отверстия.)
В заброшенной части парка уже было темно. Под деревьями сгустились тени, землю было плохо видно, и Хозяйка зажгла вделанный в навершие посоха кристалл, освещая путь по тропе. Время от времени ровно горевший огонь начинал мигать и потрескивать – это он реагировал на защитные заклинания.
Порталов в поместье-столице было несколько, и большинство открывались в труднодоступные места – чтобы в случае войны женщинам и детям нашлось, где отсидеться. А вот этот позволял напрямую попасть в Обитель Ордена – вернее, в одну из ее башен, ибо Видящие зорко хранили свои секреты даже от младших сестер. И весьма немногие знали, сколько на самом деле башен Ордена и где они расположены. Три четверти волшебниц звали Обителью ту самую башню, где проходило их обучение. И все были уверены, что говорят об одной и той же. Хозяйка Сапфирового Острова, как и Хозяйки других Островов, правду знала, но не спешила делиться ею со всеми подряд. Например, она знала, что на ее Острове находилась Обитель, где обучали медиумов – наделенных Даром мальчиков разыскивали по всему Радужному Архипелагу и доставляли сюда, чтобы потом, по завершении учебы, рассылать в другие башни.
Про эту башню подумалось в связи с Лаэмиром – вернее, его «горящим глазом». Может быть, потом как-нибудь связаться с сестрами и попросить посмотреть на юношу повнимательнее? Сломать его волю, чтобы получить полноценного медиума, не получится – для этого он слишком взрослый, вполне сформировавшаяся личность – да и Преданного из когорты никто не отпустит. Но просто держать его в памяти на всякий случай – а вдруг…
Но тут они добрались до Портала, и все посторонние мысли куда-то испарились.
Юноша вежливо пропустил Видящую вперед и скромно остался на ступенях, когда она вошла внутрь. Тем более, что запах гнили прекрасно ощущался и здесь. Он услышал ее сдавленный крик и заглянул внутрь. Волшебница стояла на коленях над жалкими останками незнакомки. В широко раскрытых глазах женщины плавал ужас.
- Что с вами, госпожа? – он сделал шаг.
- Не подходи! – так и взвилась она.
- Госпожа, - Лаэмир вернулся на ступени. – С вами всё в порядке? Может быть, мне стоило…
- Нет, - вскрикнула она. – Стой там, где стоишь! О, Покровители, кто мог сделать это?
- Понятия не умею, - честно ответил юноша. – Я даже не знаю, кто это? Тело настолько изуродовано…
Он осекся, когда волшебница двумя руками перехватила посох и коснулась объеденных останков камнем в навершии. Бледно-голубое переливчатое сияние распространилось волнами, окутывая изуродованное тело, и оно стало менять черты. Поврежденная кожа заживала, отъеденные зверями части тела возникали из ничего, исчезала кровь и гниль. Не прошло и нескольких минут, как перед зрителями распростёрлось тело молодой женщины. Восстановилась даже нижняя сорочка – вся остальная одежда куда-то исчезла. Но главное не это – никакое заклинание не могло зарастить проломленного черепа. Убитая стала такой, как в самый миг смерти. И ничего уже нельзя было изменить.
- Такая молодая, - вырвалось у Лаэмира. – И красивая! Кем она была?
Хозяйка протянула руку и кончиками пальцев откинула со лба покойницы светлые пряди волос. При свете магического огонька четче стали видны извилистые линии татуировки на коже у самой линии волос. Один изящный завиток узора спускался на левый висок до самого уха – то есть, должен был спускаться, но удар, стоивший незнакомке жизни, пришелся как раз на это место.