Доведя себя размышлениями до полного расстройства и изнеможения, я попыталась перевернуться на другой бок, больно стукнулась головой о стену и… проснулась. Проснулась, оторопело моргнула, подняла голову и скорчила рожицу. Похоже, я проспала больше отведённых двух часов… Я осторожно села, стараясь не разбудить Яшку, который во сне сполз со стены и сейчас спокойно дрыхнул посреди дороги, используя вместо подушки мои колени. Да уж. Так и знала, что занесёт нас не туда, где бы нам следовало оказаться… Первые робкие лучи восходящего солнца отражались от мраморных стен, а на фоне бледно-жёлтого неба чернели полуразрушенные крыши немногочисленных уцелевших домов. Дхаас-датей. Старый город. Мёртвый город.
Я вздрогнула и поёжилась, поведя плечами. Аналогии между сущностью последнего всадника и городом прослеживались более чем понятные. Я плотнее закуталась в куртку, словно она могла согреть меня, прогнав липкий холод страха, навеянный нехорошими подозрениями. Яшка же — лишь пошевелился во сне, перевернувшись на другой бок, и продолжил мирно спать. Подумав, я сняла куртку, заботливо укутала приятеля и осторожно взъерошила его тёмные волосы. Пускай отдыхает, мало ли какие ещё сюрпризы нам преподнесёт коварная судьба в лице Райлит… Яшка, словно мысленно со мной соглашаясь, глубоко вздохнул и пробормотал что-то неразборчивое. Только бы не ругался, не то с него станется, а миру — всё припомнится…
Меж тем — постепенно набирало силу утро, ненавязчиво отодвигая на второй план ночь. Пополз по разрушенным тротуарам густой, вязкий туман, скрывая от посторонних взглядов поросшие мхом разбитые булыжники мостовой и жалкие клочья жухлой травы. Мелкими каплями влаги заблестел на уцелевших мраморных стенах сырой воздух, переливаясь в утренних лучах всеми цветами радуги. Гася прощальные искорки звёзд, развернулся в небе живописный ковёр рассвета, сотканный из нереально ярких, красно-оранжевых полос. И на общем фоне пробуждающейся природы нестерпимо остро ощущалась повисшая над Старым городом и сотканная из мириадов посторонних звуков тишина. Ни пения птиц, ни шороха запутавшейся в крыльях ветра листвы, ни людских голосов… лишь тихое эхо упавших наземь потревоженных камней, жадно поглощаемое туманом.
Моргнув, я тряхнула головой, выпутываясь из сетей мрачного очарования, что незаметно накинул на мои плечи Дхаас-датей. Я помнила его подземным городом, спрятанным во тьме тысячелетней ночи, и кто бы мог подумать, что при свете солнца он окажется столь прекрасным в своём угрюмом и величественном молчании?.. Разноцветные пятна блестящего мрамора стен, позолоченные шпили и флюгеры на уцелевших остроконечных крышах, узорчатые ограды, красочные витражи окон, осколками устилающие серую, ныне бесплодную землю в тех местах, где не проложил себе путь туман, резные беседки, виднеющиеся вдали силуэты навсегда замолчавших фонтанов, некогда цветущие и ухоженные сады увядших деревьев…
Меня одолевало беспокойное желание встать и пройтись по городу, но я не хотела будить Яшку и боялась оставлять его одного. Мало ли что… Считанные минуты оставались до появления всадника, а от того — всё равно не убежишь и не спрячешься, коли встреча с ним на роду написана, и лучше уж я посижу, отдохну и сберегу остатки сил, которых и так осталось катастрофически мало, особенно, после разговора с Райлит… Я потёрла виски, прогоняя остатки сна, и невольно прислушалась, не раздаётся ли в рассветной тиши пугающий цокот копыт приближающейся лошади. Ну, пока всё слава Богу… Пока. Я поправила съехавшую с плеч приятеля куртку. Пока… Ненавижу это слово и то значение, которое оно здесь приобретает.
Сырой, прохладный ветер, шелестя жухлой древесной листвой и заботливо стирая с домов вековую пыль давних разрушений, неспешно прогуливался вдоль пустынных улиц, уныло спотыкаясь о разбитые окна и навевая сонную тоску. Я зябко обхватила руками плечи. Что-то стало холодать… Блекло-серый туман, клубящийся вокруг, укутал нас в скользкое покрывало сырости, а холодное осеннее солнце лишь светило, но не грело. Мои зубы независимо от меня принялись выбивать барабанную дробь. Я уже говорила, как боюсь туманов и притаившейся за ними неизвестности?.. Меня мелко затрясло и от сырости, и от холода, и от тихого, панического страха. Странно, кстати, ведь ночью-то было на удивление тепло… И потом, если во всех мира сейчас царило лето, то и здесь, в Альвейле, должен быть тот же сезон!
Дрожа и стуча зубами, я внимательнейшим образом изучила город и вновь убедилась в правильности своих наблюдений. Осень — и самая что ни на есть. Магия разрушительной битвы двух народов может уничтожить жизнь города, но не жизнь природы, у которой в помощниках ходит толпа различных духов. Значит, что-то не в порядке, а это, признайтесь, весьма подозрительно. Пожелтевшая раньше времени трава, увядшие и опадающие листья деревьев, холод яркого солнца… и мельтешащие в стремительно темнеющем небе мелкие снежинки. Я подняла голову, хмуро наблюдая за спокойным танцем ажурных предвестников зимы. А с холодных камней-то, пожалуй, пора вставать, если не хочешь обзаводиться крайне неприятными болячками…
Я осторожно потрясла своего спящего спутника за плечо:
— Яш, подъём!
Он пробормотал что-то невнятное и продолжил спать. Я тяжко вздохнула и, подумав, стащила с него курку и несильно ущипнула за руку:
— Яшка! А ну, поднимайся!
— Лесь, закрой форточку, ты что, сдурела, холодно же… — последовал его возмущённый ответ.
Я насмешливо фыркнула:
— Да я бы закрыла, если бы она была… Эй, вставай, кому говорят!
— Одеяло верни…
Я покачала головой, но куртку не вернула. Обойдётся, мне самой холодно. Я застегнулась на все пуговицы, подняла воротник и встревожено посмотрела на небо. Снег повалил сильнее, прогоняя туман и укутывая город в белую вуаль подступающей метели. Я стряхнула с волос мелкие снежинки и с новыми силами взялась будить своего бессовестного приятеля. Метель лучше переждать в помещении, а дом с целой крышей ещё искать и искать… В коридорах пустынных улиц с неожиданной силой засвистели окрепшие порывы ветра, заметая следы недавней осени. Не к добру, ой, не к добру меняется погода, кожей чувствую… И, видимо, не я одна. Яшка, доселе не обращавший внимания на мои отчаянные попытки его разбудить, резко сел и ошарашено завертел головой в попытках увидеть нечто, чего ещё никто пока не видел.
— А-а-а, это ты… — разочарованно пробормотал он.
— Угу, — согласилась я. — Ты как, выспался?
— Ну, типа того… — приятель зевнул и с удивлением уставился на снег. — А это ещё откуда, лето же было…
— Было да сплыло, — отозвалась я, вставая и разминая онемевшие ноги. — Пошли под крышу.
— Где бы здесь её найти…
— Ищите да обрящете, — назидательно ответствовала я.
И, спрятав ладони в рукавах куртки, первой побрела на поиски подходящего дома, то и дело спотыкаясь о скрытые снегом препятствия и с беспокойством поглядывая через плечо на Яшку. Это я хорошо экипирована, мне в костюме дейте — и холод, и жара, всё едино, а вот мой собеседник в носках и летней футболке далеко не уйдёт. Свитер он, разумеется, где-то посеял, что неудивительно, если вспомнить кошмарное путешествие по миру Небесных странников, а обувь — забыл в моей квартире, что тоже — неудивительно. И посему… Может быть, в опустевших домах подходящее для согрева шмотьё сыщется? Некрасиво, конечно, а что делать, жизнь такая… да и опыт у меня имеется. Не мой собственный, правда, а Райта, который без зазрения совести копошился в чужих пожитках…
— Касси, ты ничего странного не замечаешь? — Яшка, сжавшись в комок и пытаясь в столь неудобном положении закурить, напряжённо озирался по сторонам.
— Ты о снеге? — рассеянно переспросила я, остановившись напротив более иди менее целого с виду дома и в сомнении его изучая.
— Нет, в смысле, не о нём одном… Твою мать, зажигалка подыхает…