Мир периферии взорвался, стирая в незримую пыль крупные осколки того, что раньше называлось Долиной теней — последним пристанищем безликих. И лишь мы с Найдой парили в звенящей, вздрагивающей от пульсирующих волн силы бесцветной пустоте, окутанные паутиной солнечных лучей. Тряхнув головой, я протёрла глаза, чихнула, посмотрела по сторонам и кивнула самой себе. Отлично. Лучше некуда. Моя пушистая спутница издала жалобный писк и громко вздохнула, уткнувшись носом в моё плечо.
— Спасибо за комплимент, — усмехнулась я.
Найда проворчала что-то неразборчивое, однако я странным образом прекрасно её понимала. И, внимательно изучив пустоту, указала на далёкое пятно серого портала.
— Думаю, нам пора. Туда. Домой.
Глава 21
«Вот ты, студент, думаешь,
что это мне дали пятнадцать суток?
Ошибаешься! Это нам дали пятнадцать суток!»
Кассандра.
Я тупо смотрела в одну точку перед собой, с ужасом чувствуя, как ускользает от меня нить реальности, как сворачиваются в тугой клубок, замирая, время и пространство, как мутнеет перед глазами облик последнего всадника, расплываясь и теряя очертания… И холодная, скользкая рука отчаяния сжимает горло, больно впиваясь в кожу острыми когтями, вспарывая плоть и позволяя вырываться наружу даже не крику — но хрипу, тихому, предсмертному хрипу, последнему в этой жизни. И в попытках её разжать я с силой вцепилась в собственное горло. Где-то на задворках замороженного сознания мелькнула последняя здравая мысль, что по доброй воле меня не прикончить… Мелькнула и растворилась в густом белом тумане безумия, уступая место жгучей боли и острой нехватки живительного воздуха.
«Касси, помни, ты — сама Жизнь, её воплощение, её лик». Ласковое, осторожное прикосновение к моему плечу и заметная пульсация оберега. Чьи-то бесплотные руки легли на мои ладони, не без труда разжимая мёртвую хватку. «Ты — Жизнь, Касси, ты — Жизнь, ты — сама Жизнь…». Древняя мощная сила с некоторым опозданием откликнулась на призыв, выбираясь из своего тёмного угла и постепенно затопляя всё моё судорожно сжавшееся существо, пропитывая собой каждую клеточку тела и каждую капельку крови. Я с коротким всхлипом вздохнула… и с высоты рухнула на пол. Горло раздирал сухой, хриплый кашель, на губах осел солёный привкус слёз и горький — крови, перед внутренним взором по-прежнему стоял густой, белый туман… но сознание заработало на удивление чётко и ясно.
Это не Райлит. Точно. Некто неведомый в очередной раз спас мне жизнь, пока всадник Апокалипсиса неуверенно топтался на пороге дома, не решаясь приблизиться. Моргая, я подняла на него мутный взгляд. Жалкое, скелетообразное, сутулое существо в грязном, местами протёртом до дыр, балахоне, с ввалившимся щеками, белыми космами давно нечёсаных длинных волос и пустым, бессмысленным взором бесцветных глаз. Из-за левого плеча торчит багряная рукоять меча, на голове — сияющий венец, за спиной — хлопающие полы чёрного плаща, на поясе — подозрительно знакомый, странно скрученный кувшин… Один всадник, олицетворяющий собой четырёх предыдущих. Плюс вялая скелетообразная же и седая от старости скотинка, замершая за его спиной. Неужели это способно натворить столько бед?..
Повинуясь минутному порыву, я, шатаясь, встала и шагнула к нему. Всадник попятился. Я воспрянула духом. Так мы боимся жизни?.. Следующий шаг. Всадник выскочил за пределы дома, вцепившись в узду. Ага, как убивать — так мы первые, а как что срывается — сразу драпать? А… Яшка?.. Горячая боль сдавила израненное горло острыми спазмами невыплаканных слёз. Яшка… его-то за что?.. За то, что он просто жил?.. За то, что по чужой воле оказался не в том месте и не в то время?.. За то, что он был моим другом?.. Глубокая обида и чёрная ненависть замерцали на кончиках моих пальцев бликами пробудившейся силы. Бездыханное тело приятеля — и один мой шаг к пропасти. Убью скотину. Кто сказал, что жизнь может только исцелять и воскрешать? Кто бы ни сказал — тот никогда не попадал в мою переделку…
Издав дикий вопль, я в ярости ринулась на врага. Не пущу. Дальше крыльца этого дома — не пущу. Перед моими глазами стояло загорелое, ухмыляющееся лицо Яшки. Верни ему отнятое, будь ты трижды проклят!.. Пятившийся всадник налетел на свою лошадь, та с обиженным ржанием запуталась в собственных дрожащих ногах, перекрывая единственный выход, чем я и воспользовалась. Пулей вылетела на крыльцо, не помня себя от злости, инстинктивно вцепилась всаднику в горло… и скорее почувствовала, чем услышала дикий грохот. Беззвучный рёв растревоженной стихии вихрем пронёсся над Дхаас-датеем, руша строения, и мраморные здания в мгновение ока рассыпались, как карточные домики. Чудом уцелело лишь наше убежище… и я. Сжав в ладонях раскалённый добела воздух, я потеряно стояла на потрескавшемся крыльце и ничего отныне не видела, ничего не слышала и ничего не чувствовала. Всадник же — испарился вместе с лошадью, украв напоследок частичку меня — моё ощущение жизни. Почти как когда-то — Райлит…
Я где стояла, там и села. И запоздало пришла мысль, что я не уничтожила своего противника — я впитала его в себя. Ведь что такое всадники Апокалипсиса? Это сгустки инородной силы, только и всего. И как однажды я впитала силу самума и силу вставшего на пути мага — также выпила и силу Смерти, всю, до последней капли. И теперь имею то, что имею. Глухую пустоту в душе и полную потерю ощущений, вплоть до мелочей. Древняя же сила, толкнувшая меня на сей поступок, уже успела спокойно удалиться, затаившись в своём углу, загадочная, непонятная, непостижимая, недосягаемая… Я уронила голову на руки. И что дальше?.. Я не знаю. Сидеть на крыльце и ждать у моря погоды?.. Наверное. Пока не произойдёт ещё что-нибудь? Не приведи Господь… Последний всадник — последнее предсказанное Зло из бездны. А за ним — тягостная неизвестность и вязкая пустота неопределённости. И больше — ничего.
Трудно сказать, сколько я сидела на пороге и молчала. Время то тянулось невероятно долго, то бежало слишком быстро, сбивчиво отсчитывая тусклые крупинки песка, что одна за другой таяли в ладони Вечности… И лишь слабые отблески пережитого мерцали на глубине моего сознания, периодически прячась в тени чужеродной силы. А, может быть, я просто уснула. Задремала ненароком, съёжившись от усталости и прислонившись к стене дома, крайне утомлённая прошедшим днём. Столько событий, столько эмоций, столько переживаний… И очередной, ни на что не похожий день, бесконечный и удивительно короткий, как сама жизнь, незаметно вступал в свои права, тёплым ветерком взъерошивая мои волосы и нежно касаясь солнечным лучом холодных щёк… Стоп! Касаясь?..
Открыв глаза, я невольно сощурилась. Яркое, восходящее солнце с улыбкой смотрело в моё лицо, словно благодаря за что-то… Да ладно, не стоит… Я протёрла слезящиеся глаза, внимательно изучила окрестности и криво ухмыльнулась. А я-то гадала в своё время, какая неведомая сила разрушила Старый город… Вот и ответ на мой вопрос. Вместо более или менее целых домов — покрытые сажей руины камней, из-за которых испуганно выглядывали то покосившиеся остатки стен, то обломки обгоревших деревьев, то клочья некогда чудесных оград… Осталось ещё спрятать Дхаас-датей в подземелье, создать Колесо судьбы и кучу ловушек, провести рядом реку — и дело сделано. Нда. Тьфу, о чём это я, глупости какие в голову лезут… Я поморгала, привыкая к свету и слабым проблескам далёких ощущений. Смею надеяться, со временем моё тело опять придёт в норму, как оно однажды уже случилось.
Слабо запульсировал оберег, обволакивая меня колючим покрывалом регенерации. Теперь-то я точно знаю, что это такое… Пробудившиеся способности, ранее заглушённые присутствием Райлит, быстро набирали силу, и раны исцеляя быстрее, и действуя независимо от моих стремлений. Я поёжилась, обхватив руками плечи. Из открытого дверного проёма сквозило мерзкой сыростью и могильным холодом. Яшка… Что же с тобой сделали и как мне дальше жить с этим?.. Не защитила. Не спасла. Не уберегла. А сама выжила. Мои глаза защипали горькие слёзы. А ведь если бы я его послушала, если бы следила за временем, если бы нашла в себе силы сотворить портал… Пусть не для себя, пусть только для него, лишь бы он оказался на безопасном от Дхаас-датея расстоянии… Здесь же не работает магия дейте, а в других мирах приятель смог бы за себя постоять, как когда-то смогла я. Древняя память и сила Слова всегда творили чудеса, даже если их владелец не подозревает о собственных способностях.