Петруха подошёл к краю сцены, взял конверт, медленно вернулся с ним к столу и снова что-то тихо сказал.
Профессор положил конверт на стол и сделал пассы руками.
- Вижу слова "жизнь", "смерть"... Ещё есть слово "существует"... Ну да, ну да, конечно. Меня спрашивают, существует ли жизнь после смерти.
- Правильно! - крикнул мужчина, написавший записку. - Скажите, так она существует или нет?
- Отвечу совершенно однозначно и определённо: да, без всякого сомнения, существует!
Зал бурно зааплодировал.
Профессор снова пустился в многословные объяснения, ссылаясь на разных учёных и рассказы больных, побывавших, по их выражению, "на том свете". Публика, которую явно радовало, что жизнь после смерти всё-таки есть, то и дело прерывала его овациями.
- Ну, а теперь, поскольку времени осталось мало, я покажу вам ещё немного левитации, - и он кивнул Петрухе.
Тот схватил кресло и выволок его на середину сцены. Профессор подошёл к креслу, сел, откинулся на спинку и положил руки на подлокотники.
- Итак, друзья мои, внимание, - сказал он, устремляя взгляд в пространство перед собой.
Кресло под ним качнулось. Заметив это, публика заволновалась. Профессор выпучил глаза и весь напрягся. Кресло ещё пару раз качнулось и стало медленно подниматься. На высоте примерно в полметра подъём застопорился. Кресло стало подниматься толчками, а потом и вовсе остановилось. Едва заметно покачиваясь, оно зависло над полом.
Публика не стала дожидаться, пока профессор пригласит желающих удостовериться, что кресло не привязано за верёвки. С десяток человек залезли на сцену и кинулись к креслу.
- Пожалуйста, можете проверить, здесь нет никакого обмана, - говорил профессор, слегка болтая ногами в воздухе и озираясь. - Если хотите, попробуйте опустить кресло на пол...
Пятеро мужчин вцепились в кресло и потянули его вниз. Но снизить его удалось лишь на считанные сантиметры. Когда кресло отпустили, оно снова взлетело на прежнюю высоту и закачалось, как пробка на волнах. Между креслом и полом была как будто какая-то тягучая преграда, что-то вроде воды, только гораздо плотнее. Но её ощущало только поднявшееся кресло. Люди свободно пролезали под ним, ничего не чувствуя.
Вскоре на сцене началось столпотворение. Всем хотелось толкнуть удивительное кресло, покачать его, хотя бы просто дотронуться. Со всех сторон слышались вопросы:
- А ещё выше можете подняться? А над залом полетать можете?
Влад тоже залез на сцену, но там было уже столько народу, что ни до Петрухи, ни до профессора добраться было совершенно невозможно. Профессор в своём поднявшемся кресле возвышался над головами. Он делал знаки, призывая людей к спокойствию, и при этом ещё умудрялся говорить.
- То, что вы видите, - для пришельцев детские игры... Даже не детские, а младенческие... Левитацию они используют для передвижений по космосу со сверхсветовой скоростью. Да, друзья мои, без овладения левитацией человечеству никогда не преодолеть межзвёздных расстояний...
Петруха сначала стоял возле кресла, но очень скоро его оттеснила растущая толпа. Попытки пробиться к профессору ни к чему не приводили. Кончилось это тем, что кресло стало опускаться, причём довольно быстро, а последние двадцать сантиметров так и вовсе падало, придавив кому-то ногу. Дубового подхватили телохранители и потащили за кулисы. Туда же устремилась толпа поклонников. Всем им что-то было от него надо. Когда сцена расчистилась, оказалось, что публика унесла вещи, которые участвовали в телекинезе. Петруха тоже ушёл за кулисы.
Влад поспешил за ним. К комнате, за которой скрылся профессор, вёл небольшой коридор. Телохранители стояли у входа в него и уговаривали людей разойтись. Влад видел, как приятель не без труда протиснулся сквозь толпу и вошёл в комнату к профессору. Влад крикнул ему, но гвалт стоял такой, что тот его не расслышал.
Минут через пятнадцать Петруха снова показался в коридоре, на этот раз в своей обычной одежде. Он остановился у выхода из коридора и приподнялся на цыпочках, оглядывая толпу из-за плеч охранников. Влад решил, что он ищет его, и замахал рукой, но Петруха направился куда-то в другую сторону.
Только сейчас Влад заметил в толпе Николая Николаевича. Петруха с отцом отошли в сторону. Мальчик передал родителю пятидесятирублёвку. Тот убрал её во внутренний карман пиджака.
- Ты сказал профессору, о чём я тебя просил? - спросил он у сына.
Петруха насупился.
- Сам скажи, я не буду.
- Как это - не буду? Объясни ему, что у нас большая семья, дед - инвалид, колхоз распался, отец без работы...
- Вот сам и объясни.
- И объясню! - Николай Николаевич решительно выпрямился. - А то пользуется твоим малолетством, копейки платит! Веди меня к нему.
- Ну, ладно, пошли, но в кабинет заходить не буду, сам с ним разговаривай, - нехотя согласился Петруха.
Они подошли к кабинету. Николай Николаевич легонько постучался и вошёл, оставив дверь приоткрытой. Мальчик наклонил к ней ухо.
Перед профессором Николай Николаевич держался не так храбро, как перед сыном.
- Понимаете, - слышал Петруха его голос, - у нас большая семья, дед инвалид, четверо малолетних детей, колхоз распался...
- А я тут причём? - спросил профессор сухо.