- Ну, что? Папка сердится?
- Вообще-то, да, - ответила старшая - Маша. - Вчера вечером два раза заходил за тобой к Зое Федосеевне, а у неё никого не было.
- Мы с ней в лес ходили за целебной травой, - соврал Петруха.
Девочки закивали головами. Они знали, что брат иногда ходит со знахаркой в лес.
- А почему на ночь глядя пошли? - спросила Маша.
- Трава такая, её только вечером надо рвать.
- Да, точно, - подтвердил Влад. - Мы ходили за травой и попали под сильный дождь.
- А сначала в лесу пожар был страшный, - сказал Петруха и для убедительности выпучил глаза. - Огонь стеной валил! Выше деревьев был! Хорошо хоть дождь потом пошёл, а то бы мы все там и сгорели... Промокли до нитки, пришлось к Федосеевне идти сушиться...
Его последние слова услышала мать Петрухи - Евдокия Петровна, которая в эту минуту появилась на крыльце.
- Я так и знала, что под дождь попали! Всё время с вами что-нибудь случается! Ну, заходите уж в дом, что с вами делать.
- А мы только что кончили завтракать, - собщила Лена.
- Всё съели? - притворно изумился Петруха. - И нам с Владом ничего не оставили?
- Да ладно, мы только что... - начал Влад, собираясь сказать, что они только что поели у Федосеевны, но Петруха пихнул его плечом.
- Оставили! Оставили! - закричали девочки хором.
Николай Николаевич увидел мальчиков в окно. Когда они вошли, он большими шагами расхаживал по комнате.
- Больше без моего разрешения на ночь никуда не уходить! - сказал он строго. - А то больно много воли себе даёте!
- Мы с Зоей Федосеевной ходили... - начал Петруха, но отец перебил:
- Сейчас обоим завтракать, а потом до обеда будешь сорняки на огороде полоть. И на Зою Федосеевну кивать нечего. Она за Владиславом смотрит, потому что он к ней приехал. А я за тобой смотрю. Так что, нечего! А что это у тебя на руке?
Петрухину татуировку заметили и мать с сёстрами. Они с любопытством разглядывали её.
- Да так, ерунда, - морщил нос Петруха. - В Москве сделал себе. А вы что, ещё не видели?
- Не видели, - сказала Лена.
Отец нахмурился:
- Кто разрешил?
- Мог бы и покрасивее нарисовать, - заметила Маша.
- И что же это означает? - спросила мать.
- Да ничего, - сказал Петруха. - Просто модная татуировка.
- За модой, значит, гонишься? - недовольно сказал Николай Николаевич.
- Это знак, отпугивающий нечистую силу! - нашёлся Влад. - Сам профессор Дубовой посоветовал!
- Да, точно, он посоветовал, - закивал Петруха. - Он сказал ещё, что этот знак притягивает удачу.
Услышав про Дубового, отец смягчился.
- Надо бы тебя в чулан запереть за такие вещи, ну да ладно. Хватит огорода.
Из всей семьи Бутыкиных только самый младший - Артём, - не интересовался татуировкой Петрухи. Он сидел за столом, урчал и сосредоточенно двигал перед собой игрушечную машинку.
После завтрака Петруха отправился на огород. Влад, из чувства солидарности, пошёл с ним. Не хотелось оставлять друга одного в трудный момент.
Ребята трудились до полудня, а потом, по настоянию Николая Николаевича, Влад остался обедать вместе со всеми. Мальчики уже думали, что всё обошлось, но за обедом случилось ещё одно происшествие, явно связанное с ночными событиями. В избу явился младший сержант милиции Матюшин и сообщил, что Николая Николаевича вызывают в отделение по срочному делу.
- А что такое? - спросил Николай Николаевич.
- Звонок из Москвы, - ответил младший сержант. - Спрашивают вас, товарищ Бутыкин. Иван Никодимович велел явиться как можно быстрее.
Бутыкин-старший оправил на себе рубашку. Звонок из Москвы через отделение милиции - вещь в Синицыно чрезвычайная. Радиотелефон имелся всего в двух избах, и если надо было срочно позвонить, то шли к соседям, у которых он был, но никак не в милицию. Да и участковый Иван Никодимович не позволял трепаться по служебной рации.
Николай Николаевич застегнулся на все пуговицы, надел кепку.
- Ну, я пошёл.
- Не случилось бы чего, - пробормотала встревоженная супруга.
Отец вернулся один, без Матюшина, молча снял кепку и уселся за стол. Вид у него был озадаченный. С минуту он пристально смотрел на Петруху, а потом показал на стул перед собой.
- Садись, разговор будет.
Тот сел.
- Знаешь, откуда мне сейчас звонили?
- Из Москвы, - сказал Петруха.
- Мне звонили из Федеральной Службы Безопасности, - сказал Николай Николаевич, повышая голос. - Генерал звонил!
- Какой генерал?
- Генерал!
- А в чём дело? - вмешался Влад. - По какому поводу он звонил?
- То-то и оно, что не сказал он, по какому поводу! Велел завтра явиться на Лубянскую площадь к нему в кабинет. И чтоб сына своего, Петра Николаевича, с собой захватил.