Я не понимаю и половины из того, что слышу. Видимо, это её русская подруга. Мы больше не одни в этом доме.
Глава 13
-Где она, чёрт возьми?! Если он что-то с ней сделал, я клянусь, что разорву его в клочья, к чёртовой бабушке! Жаки!
Я нахожусь на кухне Николаса, сижу на столешнице. Мои руки судорожно сжимают края. Николас слишком близко. Он взял моё лицо в свои руки так бережно, что я чуть рассудка не лишилась. Попытался меня поцеловать, но я повернула лицо, его губы прошлись по моей щеке.
Боже, его прикосновения вызывают во мне не те эмоции. Он должен быть мне противен, но слишком кардинальные перемены в его поведении сбивают с толку. Я не могу адекватно реагировать. На враждебность Николаса легче отвечать ненавистью. Но вот, как отвечать на внезапное дружелюбие?
Его взгляд больше не наполнен враждой ко мне. Это пугает даже больше, чем сама ненависть. Я привыкла к ней. Привыкла быть приведением для всех, особенно для него. Сейчас я вижу того Ника, который улыбался мне на уроке химии.
Нет! Это не он! Того Ника просто не существовала! Никогда!
Я сжимаю столешницу ещё сильнее. Я понимаю, что он что-то хочет от меня. Возможно, хочет меня, но что ему мешает взять это? Разве моё нежелание может быть помехой для такого человека, как он?
Голос Яны, как Божье спасение. Или наказание. Смотря, как посмотреть.
-Жаки! Ты здесь?!
Она врывается на кухню, как маленькая торпеда. Правда, очень шумная. В висках заломило. Блин, потише, пожалуйста.
На ней надето лёгкое шифоновое платье. Волосы растрепаны, на лице не следа косметики. Яна не одна. За ней на кухню входит Маркус. Николас продолжает держать меня. Его руки греют мои щеки.
-Отойди от неё!
Яна оказывается рядом. Кажется, она готова силой оттащить от меня Николоса. Я бы посмотрела на это. Николас на целую голову выше Яны, и намного больше в объеме. Но Маркус отодвигает её назад, держа за талию.
Николас отпускает меня, но не отходит.
-Жаки, детка, ты в порядке?!
По-прежнему очень громко. Николас скрещивает руки на голом торсе. У Маркуса такой вид, будто его только что подняли с постели, но не разбудили. Что, по-видимому, недалеко от истины. Он смотрел на все абсолютно безразлично. Я даже не удивилась.
Яна же была вне себя. Её глаза так сверкали, что, казалось, могли превратить Николаса в пепел.
-Если Он, - Яна указала пальцем на Николаса, - что-то тебе сделал, то я…
-Господи, женщина, - Николас запустил руку в свои волосы, - ты можешь заткнуться?
-Марк сказал, что вам необходимо поговорить, и потом ты отвезёшь её домой. Я согласилась на это. Вам действительно было, что обсудить.
Она резко дернулась. Маркус отпустил её. Яна подошла к Николасу.
-Но он не говорил, что отвезёшь ты её к себе домой!
Яна ткнула пальцем в грудь Николаса. Он опешил от такой смелости и наглости. Его брови взлетели вверх, глядя, как её красный ноготок упёрся в его голую грудь. Готова поспорить на что угодно, так с ним ещё не обращались. Николас отодвинул её руку в сторону.
-Марк, сделай одолжение, убери её от меня.
Маркус не сдвинулся с места. Но в его взгляде появилась некая заинтересованность. Казалось, что происходящее начинает его забавлять. Николас по-прежнему загораживал меня своим телом.
-С чего это ты решил, что можешь вот так вот просто привозить сюда Жаки?!
Николаса эта ситуация и раздражала и веселила. Яна с раскрасневшимися щеками, раздувшимися ноздрями, и сверкающими глаза, выглядела потрясающе. Маленькая разгневанная фурия.
Я прислонила голову к шкафчику, что висел позади меня. Голова трещала, желудок странно сжимался.
-Жаки! Почему ты молчишь?! Что тебе сделал этот самовлюблённый идиот?!
-Маркус, неужели ты не в состоянии справиться со своей женщиной?
Николас начал злиться. Но Яна даже глазом не повела. Эта девушка что-то пьет, чтобы быть такой яркой, смелой, наглой, острой на язычок? и … можно было бы ещё перечислять, если бы не моё состояние.
-Надеюсь, что секс с ней действительно хорош, иначе, как вообще её можно терпеть?
-Да как ты смеешь?! – крик Яны должно быть взорвал мой мозг.
Маркус схватил её за плечи и притянул к себе.
-Ник, это тебя не касается.
Не видела, чтобы он когда-нибудь кого-нибудь защищал. Его вечная мина, типа «а мне всё пофиг», на миг сменилась раздражением и чем-то еще. Ну, знаете, когда самец защищает свою самку.
-Да? А твою маленькую подружку не должно касаться, что происходит в моём доме!
-Она – моя подруга! А ты – тот мерзавец, что чуть не угробил её! Вчера я действительно думала, что вам есть о чем поговорить. Но сейчас, при свете дня, я, как-то, по-другому вижу эту ситуацию. Ты можешь снова втоптать её в грязь. И на этот раз, её уже могут не успеть спасти.
-Заткнитесь все, - сперва тихо сказала я, - но никто не услышал. – Заткнитесь!
Я прервала Яну, пока она не успела сказать ещё что-нибудь. Но она права. Какого чёрта я здесь делаю? Сижу на кухне Николаса, позволяю ему меня трогать. Я чуть не убила себя всего месяц назад. Этот человек начал то, что привело меня к тому обрыву. Меня начала бить дрожь. Вчера ночью я тоже позволила себе слишком многое. Николас слишком близко подобрался ко мне.
Я слезла со столешницы. Меня немного пошатнуло. Голова раскалывается. Николас положил руку мне на плечо, видимо, пытаясь придержать меня. Но я скинула её.
-Я же сказала – не трогай меня, - я была очень раздражена, кровь пульсировала в висках, меня подташнивало. – Яна, прости, не могла бы ты перестать кричать.
-Прости, детка. Что он с тобой сделал?
-Господи, - выдохнул Николас, - у неё просто похмелье. Она отключилась вчера возле машины. Я не повёз её к родителям в таком виде.
-Жаки? – Яна вопросительно подняла бровь. Она уже не пыталась вырваться из рук Маркус. Просто стояла и смотрела. Крик тоже куда-то исчез. Я облегчённо вздохнула.
-Да, я вчера, похоже, переборщила немного с алкоголем.
-Рад, что мы разобрались. А теперь, почему бы вам не покинуть мой дом?
Я решила сделать это первой. Быстро развернулась и пошагала к выходу. Но Николас преградил мне дорогу.
-Кроме тебя. У меня правда к тебе есть несколько вопросов.
-Кто сказал, что я собираюсь на них отвечать?
Я гордо вздернула голову. Неужели он думает, что со мной можно так легко играть? Не понравилась игрушка – выбросил, снова захотел поиграть – подобрал. Я больше не играю.
-Яна, ты подкинешь меня до дома?
-Жаки, пожалуйста…
Николас коснулся моего локтя. Я отшатнулась от него.
Пожалуйста? Этот человек смеет о чём-то меня просить? Как это вообще возможно. Два года назад я просила его о помощи: в его комнате, в школе. Каждый божий день мои глаза взывали к нему. Но он отворачивался, уходил прочь, оставляя меня на растерзание.
-Я тоже тебя просила, помнишь? Я умоляла тебя. И что сделал ты?
Николас молчал. В его глазах я видела… Что это? Раскаяние? Это невозможно.
-У меня нет никакого желания разговаривать с тобой. Два года назад твоё молчание многое мне показало. Я не была тебе нужна тогда, так с чего понадобилась сейчас? Что могло измениться? Просто оставь меня в покое.
Я закончила очень тихо. В груди что-то заныло. Николас никогда не оставлял меня равнодушной. Будь то любовь или ненависть, но я всегда к нему что-то испытывала. Даже сейчас мое сердце сжалось.
Я обошла его, но остановилась.
- Будет лучше, если ты снова будешь делать вид, что не видишь меня.
Я не обернулась. Зачем? Имело ли значение, что происходит за моей спиной. Я собиралась оставить прошлое там, где оно должно было быть – позади.
Яна подвезла меня. Мы молчали. Стоило ли что-то говорить? Вчера мы все были немного не в себе. Я уже собиралась выйти из машины, когда вдруг кое-что вспомнила.
-Откуда ты узнала, что меня спасли от смерти?
Яна скривилась. Она убрала руки с руля и сжала их.