-О, Ник, - снова заговорила Сара, но изменив интонацию. Получилось еще более пискляво, от того еще противнее. Она подошла и чмокнула его в щеку, от чего меня затошнило.
Я посмотрела на Николаса. Я больше не позволяла себе называть его сокращенным именем, так же, как и Вики. Ник и Вики - это моё воображение. Они никогда не существовали. В реальной жизни были Николас и Виктория. Это люди, которых я ненавижу больше всего в своей жизни.
Он смотрел так пристально, не моргая, завораживая меня. Я почувствовала, как невидимые нити притягивают меня к нему. Ник медленно приближал ко мне своё лицо. Я могла отстраниться, он давал мне эту возможность, ведь у меня было время. Но я наоборот поддалась ему навстречу. Ник взял мое лицо в свои руки, нежно проводя подушечками пальцев по щекам, а затем, когда я уже была похожа на таящий мармелад, коснулся моих губ своими. Он не напирал, видимо, чтобы не напугать меня. Его губы нежно исследовали мой рот. Я не стала протестовать. И уже через пару секунд его поцелуй изменился. Ник передвинутся вперёд, оказавшись передо мной на коленях. Его правая рука переместилась на мою талию, а губы раздвигали мой рот. Я слегка приоткрыла его и почувствовала, как язык Ника коснулся моего. По телу прошла волна удовольствия. Его вкус был лучше, чем я представляла перед сном. Он придвинулся ещё ближе, затем надавил левой рукой на плечи, плавно опуская меня на песок. Он лёг сверху, но я не чувствовала его вес. Только губы, язык и его руки, которые уже блуждали по всему моему телу. Он слегка приподнял подол моего и без того короткого платья, замер, наблюдая за моей реакцией. Я запустила руки в его волосы и притянула его ещё ближе. Мне было наплеватель, где мы, и что я его практически не знаю. Мое сердце приняло его уже давно. Тело горело от его ласк, которые становились откровеннее и ненасытнее.
-Жаки, - прошептал он, отрываясь от моих губ, - какая ты вкусная. Как клубника со сливками.
Его губы переместились на мою шею, я запрокинула голову, полностью открывая ему доступ ко всему моему телу. Шея, бешено бьющаяся жилка, ключица. Его губы спускались всё ниже. А рука поднималась все выше, прошлись по бедру, коснулась моих кружевных трусиков.
-Боже, как я хочу тебя. – Его бархатистый голос полностью обезоруживал меня. Он как будто окутывал меня коконом страсти, из которого я не могла, да и не собиралась выбираться. – Только не здесь. Нас могут увидеть. Малышка, пойдем в мою комнату.
Эти воспоминания, как яд, проникают в мое сознание. Я сильно сжимаю кулаки. Ногти врезаются в мягкие ткани. Чувствую боль. Боль – напоминание. Моргнув пару раз, чувствую, как внутри меня зарождается страх. Засосало под ложечкой, живот стянуло в тугой узел. Я столько раз повторяла себе, что не боюсь его. Что могу смотреть на него. Он мне ничего не сделает. По крайней мере, хуже уже не будет. Я наблюдаю за ними из-под полуопущенных век. Сара провела ладонью по его груди, при этом обернувшись ко мне. Она явно хотела, чтобы я увидела. И я видела. Но в сердце ничего не дрогнуло. Он не мой. И никогда не был. Даже тогда, когда был на мне и во мне.
-Ник, смотри, кто объявился,- Сара указывает на меня пальцем. – Как отдохнула? Куда ты там ездила?
Я молчу. Что я должна сказать? Что была в дурдоме? Ха, они будут рады это услышать.
Я смотрю на Николаса, но ничего не вижу. Его глаза. Они как пустыня ночью. Ничего не видно, сухо и темно. Когда-то мне казалось, что там можно разглядеть пламя его души. Не ту маску, что он показывает всем, а его настоящего. Но, нет. Я ошиблась. Никакой маски нет. Это и есть его душа. Холодная, безжизненная.
Он на секунду обращает на меня внимание, скользнув взглядом по моему лицу, но потом отворачивается. Кто-то сзади подошел ко мне вплотную, в нос ударил едкий запах табачного дыма. Я точно чувствую, что это парень. Намного выше меня. Он резко срывает с меня капюшон, при этом толкая меня вперед. Я падаю на колени, слышатся грохот моих костей, копна волос рассыпается по спине.
-Надо же! – восклицает Сара. – Я думала, что достаточно подрезала их тебе. А оказывается, надо было лучше стараться. Ник, как думаешь, может вообще побрить ей голову налысо?
Она засмеялась, как собственно, и все остальные. Все, кроме Николаса, Маркуса и Виктории.
Я опустила голову, почувствовав, как в горле появился ком. Пытаюсь проглотить его, только бы сдержать слёзы, уже рвущиеся наружу.
За что? Что я им сделала?
Обхватываю колени. Сыро и тепло. Поворачиваю ладони вверх. Кровь. Поэтому я надеваю джинсы с дырками на коленях. Очень больно отдирать засохшие кровавые джинсы от кожи. Смех не прекращается. Кто-то кидает в меня сигарету.
-На, покури, полегчает.
-Маркус, - я вижу, что ноги Николаса разворачиваются - пойдем.
Он никогда не остается, когда начинаются издевательства. Всегда уходит, оставляя меня наедине с моими мучителями. Звенит звонок, и толпа расходится. Я кое-как поднимаюсь и бреду в туалет.
Я смываю кровь с рук, смотрю в зеркало. Ничего не изменилось. Прошел месяц. Я надеялась, что они забудут. Может, они уже достаточно развлеклись, или нашли себе другую игрушку? Но, нет.
-Люди ведь могут измениться? – я смотрю на седовласого мужчину – моего психолога.
Он улыбается, хмыкает:
-Думаю, что нет.
-Но я ведь изменилась.
-Нет, - он вздыхает, будто пытается сформулировать то, что собирается сказать,- ты просто укуталась в свой безопасный кокон. Хотя, только тебе кажется, что он безопасный.
-Что это значит?
-Твой организм защищается – это нормально. Ты закрываешься, подавляешь эмоции. Но ты должна помнить, что не одна в этом мире. Есть люди, которые могут тебе помочь.
-Кто, например? – Я откидываюсь назад. Очень удобные кресла в этом кабинете. – Вы?
-Я могу частично помочь, но остальную работу должна сделать ты сама.
-Что это все значит? – в который раз спрашиваю я.
Мой мозгоправ очень любит говорить загадками. Временами они раздражают. Неужели нельзя сказать прямо. Ты должна сделать вот это и это. Для чего все это недоговоры?
-Привет, - я резко вздрогнула, - ты в курсе, что у тебя коленки в крови?
Я посмотрела в зеркало на того, кто заговорил со мной. Девушка.
Длинные каштановые волосы обрамляли четко очерченные скулы, пухлые губы, миндалевидные глаза цвета сочной зелени. Первое, что пришло на ум: она чертовски красива. Прям, шикарная. Незнакомка улыбалась. Мне? Она явно не знала, кто я. Иначе не улыбалась бы.
-Эй, ты меня слышишь? - У неё явный акцент.
Я не отвечаю, просто киваю. Я обернулась, чтобы посмотреть на неё не в отражении.
-Хочешь, дам пластырь?
Отрицательно мотаю головой.
Сейчас я похожа на душевнобольного-немого-идиота-с-глазами-гуманоида.
-Ну, что ж, славненько. – Она протягивает мне руку. – Меня зовут Яна.
Я не верю своим глазам. Ошарашено смотрю на её руку. Она ждёт, но я резко разворачиваюсь и выбегаю из туалета.
Что, чёрт возьми, это было? Она точно новенькая. И, похоже, иностранка.
Может, француженка?
Хотя, нет.
Время обеда. Я забыла, что такое вкус еды. Есть для меня - большая проблема. В школе мне не давали есть, то переворачивая мой поднос мне же на голову, то насыпая в мою еду какую-нибудь дрянь, в виде опилок, червяков, волос. Кто на что горазд, и у кого какая фантазия. А дома мне мешал проглотить, хорошо приготовленную мамой пищу, комок в горле размером с Юпитер.