Я пялилась, как полоумная. Этот наряд идеально вырисовывал его широкие плечи, мускулистую грудь, узкую талию и длинные ноги. Казалось бы, ничто так не выделяет накаченные мышцы, как облегающая футболка. Я вас умоляю! В костюме это смотрится ещё более эффектно. Мою челюсть точно уже топтали где-то на полу.
Николас был зол. Его скулы напряжены, губы сжаты в тонкую линию. Глаза блестели презрением. Я сжалась, но направлено оно было не на меня. А на своего отца. Николас подошел ко мне, слишком близко, я уловила его аромат. Свежесть, мускус и ещё что-то, присущее только ему. Он на секунду посмотрел мне с глаза, как-то странно, с нежностью и желанием что ли. Затем развернулся в сторону отца.
Мистер Свен также смотрел на Николаса, скорее как на врага, чем на родного человека. Как будто сын был его препятствием, неожиданно появившимся лежачим полицейским, который мешал ему на полной скорости подъехать к заветной цели.
-Ну, что ты, сынок, всё не так уж и плохо с моим здоровьем.
Мистер Свен пригубил шампанское, изо всех сил стараясь сделать непринуждённый вид. Николас поморщился при слове «сынок».
-Найди себе другую сладость, папа, - процедил Николас, выделив при этом слово «папа».
Они что сейчас делят МЕНЯ? Что за бред?
У меня не было сомнений, что у них и без меня сложные отношения. Хотя у кого из присутствующих лёгкие отношения со своими родными?
У нашего общества много пороков. И вот один из них – это зависть. Даже родители завидуют своим детям. Дети молоды, энергичны, у них еще нет морщин, проблем со здоровьем. Чтобы выглядеть красиво, не обязательно делать пластические операции. Поэтому родители зачастую так завидуют своим детям, что это приводит даже к ненависти. Это неприятно и печально, но факт.
Вот и Николас не ладит с отцом. Это видно за версту. Но где же его мать? Миссис Свен никогда не появляется на подобных мероприятиях.
Мистер Свен и Николас тем временем продолжали сверлить друг друга глазами. Сейчас могут искры полететь. Мистер Свен первый прервал этот контакт, видимо признав поражение. Он перевёл взгляд на меня. Николас положил руку мне на плечо. Я вздрогнула, когда его рука коснулась моей кожи.
-Жаклин – твоя девушка? – мистер Свен удивленно смотрел на руку Николаса.
-А если это так? – Николас опустил руку мне на талию, придвинувшись ещё ближе.
Я замерла, мои глаза округлились, а рот то открывался, то закрывался. Сейчас я напоминала рыбку. Глупую гупёшку. Что это за игра? Николас предъявлял на меня права на глазах у отца? Или это способ Николаса досадить мистеру Свену? Так как он прекрасно понимал, что его отец обратил на меня своё внимание.
-С этого и надо было начинать, - рассмеялся мистер Свен, но как-то с недовольством. – Не зря ты мой сын, вкус у нас с тобой одинаковый.
-Нет, папа, - выдохнул Николас, - вкусы у нас разные.
Это точно противостояние отца – сына. Я не собиралась больше в этом участвовать. Резко скинула руку Николаса со своей талии, затем посмотрела на него.
-Мы с тобой никогда не были вместе и не будем.
Я проговорила каждое слово чётко и ясно. Николас напрягся, сжал кулаки, но ничего не ответил. Затем я обернулась к его отцу.
-Хорошего вечера, мистер Свен.
Я прошла мимо них, собираясь всё-таки найти Яну. Чтобы этот вечер стал сноснее.
Но меня остановил оклик.
-Жаклин.
Я обернулась на голос. Моё лицо просияло. Я действительно была рада видеть его.
-Мистер Дик, вы тоже здесь.
-Да, мы с мистером Палмеров – старые друзья.
-Это здорово, - улыбнулась я.
-Ты давно не заходила ко мне, девочка, - укорительно покачал головой мистер Дик.
-Прошу прощения, мистер Дик, - в связи со всем происходящим, я забыла про его приемы.
Да я и не нуждалась в них последние пару недель. С появлением Яны в моей жизни у меня не было приступов. И сейчас я ведь решила идти дальше. К обрыву меня точно не потащит.
-Ты в порядке? – он был обеспокоен.
-Да, - я искренне улыбнулась ему. – Всё, правда, хорошо. Я чувствую себя абсолютно нормально. И даже более того.
-Я рад, что у тебя появились друзья, Жаклин, - он взял мою руку двумя руками, - но ты не должна забывать про терапию. Твоё лечение ещё не окончено. В понедельник я буду отправлять отчёт о твоем состоянии. Но я ничего не знаю, так как ты не приходишь. Я звонил твоим родителям, но они говорили, что ты занята, потом куда-то уехала.
-Хорошо, - ответила я. Моей руке было комфортно в его ладонях. Такое ощущение, что меня за руку взял мой дедушка, который очень заботится обо мне. – Я приду в понедельник, обещаю.
-Я буду ждать тебя, Жаклин, - он похлопал меня руке и отпустил.
Я еще раз улыбнулась ему, затем вышла из зала.
Яны нигде не было. Я поднялась наверх, в её комнату.
Она сидела на кровати в шикарном платье. Из её глаз текли слёзы.
-Боже, что случилось? – я быстро подошла к ней.
Хотела сесть перед ней на корточки, но платье не позволяло, поэтому я села рядом.
-У тебя что-то болит? Тебе плохо?
Моё сердце застучало, как сумасшедшее. Я очень испугалась.
Она всхлипнула.
-Я в порядке.
-Ага, а Пизанская башня вдруг выпрямилась, - не знаю, почему сделала именно это сравнение.
Яна усмехнулась сквозь слёзы. Она неровно дышала, немного подрагивала.
-Что стряслось?
Мой голос опустился до шепота.
-Это из-за Маркуса? - попыталась предположить я.
Она закивала головой, сцепила ладони своих рук, начала нервно тереть большие пальцы друг о друга.
-Он не хочет быть со мной, - всхлипнула Яна.
-Но ведь ты ему нравишься, это видно…
-Недостаточно, чтобы начать встречаться со мной. Он просто проводит со мной время. Причём, никто не должен об этом знать. В школе он проходит мимо, будто не он еще накануне ночью занимался со мной любовью. Хотя и не любовью, а просто трахался.
Слёз стало больше. Говоря о своей боли, мы делаем её более реальной. Тогда к нам наконец-то приходит осознание. Наш мозг мыслит иначе. И пока это у нас в голове, нам кажется, что всё не так уж и плохо. Но произнося вслух, мы вдруг осознаем – настолько смешно, неправильно и, зачастую, страшно звучат некоторые вещи.
-Выглядит, как замкнутый круг. Я позволяю ему это, затем жалею обо всём, говорю, что больше не поддамся. В эти минуты я полна решимости. Но потом вижу его, и вот я уже слабая, безвольная, снова плачу, и повторяю, что в следующий раз точно смогу отказать.
Яна – мой пример сильной девушки. Но даже она не всегда такая. У каждого из нас бывают моменты, когда мы даем слабину. Все натыкаются на свой криптонит. И сейчас девушка, которая вытащила меня из болота с такой лёгкостью и непринуждённостью, сама нуждается в помощи. Я не знала, что надо сказать или сделать.
Разве я могу давать советы?
-Ты его любишь?
-Я не знаю. Наверно, нет. Хотя, сейчас уже не знаю.
-Что конкретно ты от него хочешь? Чтобы он объявил всем о своей симпатии к тебе?
-Нет, наверно, нет.
-Чтобы он больше не приходил к тебе?
-Нет, - выдохнула Яна.
-Но….
-Да, ты права. Я, правда, сама не знаю, чего хочу. Наверно, в этом-то и проблема. Я даже не могу предъявить ему претензию, потому что сама не могу понять, в чём она заключается.
Я коснулась её плеча. Она подняла голову. Косметика не растеклась. Дорогая косметика просто так не смывается. Богатые, возможно, плачут даже чаще, поэтому и косметика у них более стойкая.
-Ты должна дать время. И себе, и ему.
Она кивнула, еще раз всхлипнув.
-Зуб даю, Маркус точно скоро поймёт, что лучше тебя ему не суждено встретить.
Яна улыбнулась.
-Ты не можешь знать это наверняка.
-О, я точно могу. Ты же мой лучик света в тёмном царстве.
-Надеюсь, что у этого лучика не такая же судьба, как у Катерины из «Грозы» Островского.
Я не поняла, о чём она.
-Что?
-Русская литература, - ответила Яна, рассмеявшись. – Выглядишь ты офигенно….
Яна привела себя в порядок, после чего мы спустились вниз. Все гости уже прибыли. Мистер и миссис Палмер проходили по залу, останавливаясь и разговаривая со всеми по порядку.