-Возможно, что осознал. Возможно, что что-то изменилось. Но одна его ошибка спровоцировала череду бед, которые он не сможет исправить. Но то, что нас не убивает – делает нас сильней. Ты не можешь знать, что не оступишься в будущем, что не совершишь ошибку. Никто не застрахован от них. Но ты должна научиться сама признавать свои ошибки, и если не прощать, то хотя бы постараться, попытаться. И то, что ты можешь всё еще любишь его – не говорит о том, что ты мазохистка. Ты просто сделала однажды выбор, и твоё сердце просто следует за ним, хотя мозг не признает.
-То есть, вы хотите сказать, что нет ничего страшного, что я могу принять его после всего?
-Человек – это очень сложное существо. Никто не может знать наверняка, на что он способен. Ты не должна принимать решения здесь и сейчас. У тебя есть время, ты можешь наблюдать за ним. Может, Николас и правда совершил огромную ошибку, о которой сожалеет. А, может, лишь создаёт иллюзию.
-Кажется, что вы запутали меня ещё сильнее!
Мистер Дик засмеялся. Я тоже улыбнулась.
-Всё только в твоих руках. Ты не должна зацикливаться на правильности решений. Тебе нужно самой принимать решения, делать выбор, чтобы проложить свой путь. А уж правильные ли были те иные решения – это только время может показать. В конце концов, все мы всего лишь люди.
-Вчера мне звонил мистер Дик, - улыбнулась мама, садясь за кухонную стойку передо мной. – Он сказал, что тебе уже не требуются постоянные сеансы. Но ты всё равно должна заглядывать к нему время от времени.
Утро сегодня выдалось дождливое. Я весь вчерашний вечер и полночи думала над словами мистера Дика. Каждому человеку даётся выбор. Николас сделал свой выбор два года назад. Жалеет ли он о нём? Одному Богу известно. Но благодаря его ошибке, я стала другим человеком. Может, его выбор привел меня к моему жизненному пути.
-«Per aspera ad astra», - любимое латинское выражение моей бабушки. («Через тернии к звёздам»)
И вот сейчас мой черед сделать этот выбор. Многие могут подумать, что всё очевидно. Но не для меня. Одна моя половина требует справедливой мести, а вторая о примирении, прощении. Мистер психолог прав, я пока не готова принять какое бы то ни было решение.
Завтракали мы с мамой вдвоем. Отец уехала в Майами. Я почувствовала облегчение.
-Папа очень недоволен тобой, - сказала мама. Она вдруг стала очень серьёзной.
Погода что ли так на неё повлияла?
-Ты не должна идти на поводу своих друзей…
-Ты о Яне? Что же в ней плохого?
-Она слишком своевольна, как и её мать. Я слышала, что она не просто так приехала сюда. В России у неё неприятности. И здесь место её ссылки. Даже её собственный отец не справился с ней.
Я догадывалась, что всё не просто так. Постоянные вопросы мистера Палмера, его замечания, напоминания – все это не взялось с пустого места. Но Яна не говорит об этом, значит, это её больное место. Кому, как ни мне знать, что такое болезненные воспоминания. Я уверена, что Яна – хорошая девушка.
-Мне всё равно, мама, - это была правда. Когда Яна будет готова, она сама все расскажет, я в этом уверенна. – Большинство слухов, что ходит в нашем городке – это бред сивой кобылы. Я проверила это на себе. - Яна влияет на моё поведение только положительно. Если вы с папой этого не понимаете – это ваши проблемы, не мои.
Я говорила негромко, но твёрдо. Мой голос уверенно разрезал тишину на нашей кухне.
Меня выводило из себя, что родители начали указывать, что делать и с кем общаться. И это после двух лет абсолютного игнорирования моих проблем. Я бы не злилась, если бы всё это время они были бы рядом, заботились обо мне. Тогда я бы прислушивалась к их мнению, но не сейчас. Нет, у меня не было ненависти к родителям. Я, скорее, просто была разочарована.
Мама смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
-Ты не должна идти против своего отца. Ради Бога, да вы же знакомы с этой девчонкой всего несколько недель…
-Да, мама, - процедила я, - но она за эти пару недель стала мне ближе, чем вы – мои собственные родители.
Я резко встала. Моя мама всегда была непрошибаемая. Она никогда не пыталась понять, прислушаться, так же, как и отец. Всё, что перечило их убеждениям – это плохо. Если они что-то вбивали себе в голову, то их не переубедить, и неважно, насколько вескими будут аргументы «против».
Яна уже ждала меня. Из-за дождя верх машины был закрыт. На улице было прохладно, поэтому я надела джинсы, розовый свитер и ботильоны на невысоком каблуке. Также я взяла свою любимую вместительную сумку через плечо. Очень удобно. Перекинула её, и руки свободны.
Яна тоже была в джинсах, но наверх надела футболку мятного цвета, кроссовки «Nike» также мятного цвета и маленький темный рюкзачок.
-Ну и погодка, - присвистнула Яна.
Как только я села в машину, мелкий дождик превратился в ливень. Ухудшал положение резкий ветер. Мама с утра даже радио включала, чтобы узнать – нет ли штормового предупреждения. Но нет, синоптики успокаивали, что это просто дождь с резкими порывами ветра.
-Часто у вас такое?
-Не очень.
-Может начаться шторм? А что если нас накроет цунами?
Я засмеялась, отряхивая свои волосы. Они немного намокли.
-Не выдумывай. Нас бы предупредили. И вообще, мы же не в кино.
-Опасно жить в такой близости от океана.
-Ты не жаловалась, когда лежала на пляже, попивая кокосовый коктейль.
Мы вместе засмеялись.
-Кстати, - Яна полезла в бардачок, - это тебе. Давно купила, но все никак не отдам.
Это был телефон. Точнее, новенький IPhone. Не знаю, какой именно, я не разбиралась в моделях.
-Ты же знаешь, что я не пользуюсь телефонами…
-А теперь начнёшь! – с энтузиазмом заявила Яна и хлопнула ладонями.
-Но кому мне звонить? И если мой номер узнают в школе…
-Не узнают! Твой номер будет только у меня! Мне надоело звонить тебе на домашний телефон, твоя мама, похоже, не очень рада моим звонкам.
-Прости за это…
-Всё путём, - улыбнулась Яна, - а теперь я могу звонить напрямую тебе.
То, что сегодня что-то должно произойти, моя попа почувствовала еще с раннего утра. Плохая погода, серьезная мама – это точно не к добру. В школе всегда странно смотрели на нас, но сейчас как-то еще хуже.
-Что происходит? – спросила Яна как-то тихо.
Видимо, ей тоже стало не по себе.
Нет!
Я сжала кулаки, поняв, что происходит. Большая кучка учеников столпилась у нашей «Доски почёта». Такая доска есть во всех школах. Там можно увидеть фото со школьных мероприятий, награжденных учеников, учителей. Но у нас в школе – «Доска почёта» превратилась в «Доску позора». Два года назад здесь висели мои фото. Причём, они занимали не только доску, но и всю стену.
Сейчас у меня дежавю. По всей стене также висели мои фотографии. Больше сотни. Какие-то больше, какие-то меньше. По ним можно было отследить все происходящее со мной тем роковым утром. Вот, я сплю, укрывшись одеялом. Хвала господу, что у меня привычки раздеваться во сне. Вот, я начинаю просыпаться. Шок. Осознание. Слёзы. Взгляды на Николаса. Его свободная поза, мрачный взгляд, ухмылка. Я кутаюсь в простынь, встаю, иду к нему. Плачу. Он не смотрит на меня. Я убегаю.
Был ли у меня шок?
Нет.
Я замерла. Я была шокирована два года назад. Сейчас же, я просто стояла, затаив дыхание.
-Что за нахрен такой?! – воскликнула Яна.
Она видела то же, что и я. Все это видели.
-Кто это сделал?! – Яна метала молнии.
Она агрессивно двинулась на толпу.
-Яна, нет, - я быстро взяла её за руку. – Мне всё равно.
Я не кричала. Мой голос даже не дрожал, хотя внутри всё содрогалось.
-Так была поставлена печать? – спросила она у меня очень тихо.
-Да, - я запрокинула голову, пытаясь сделать вдох. – Я надеялась, что эти фото пропали, но нет. Такие вещи не исчезают по желанию жертвы.
Яна зарычала. Она всматривалась в толпу, пытаясь найти знакомых персонажей. Но никого не было видно.