Заметив, как взгляд герцога, полыхнув изумрудной зеленью, заскользил по ее голым ногам, Оливия схватила покрывало, мгновенно укутавшись в него по самую шею.
— Выйди, я оденусь, — опустив голову, буркнула она.
— Ну, вот и поговорили, — процедил сквозь зубы Касс, прежде чем покинуть ее спальню.
Запечатав двери магией, он на всякий случай набросил на дверную ручку огненный шфорс*. Нет, Магрида такой ловушкой, конечно, напугать он не рассчитывал, но остановить все же смог бы. Рука после такой травмы заживала несколько часов (и это несмотря на практически мгновенную регенерацию нелюдей), а царь лишней возни и телодвижений вокруг себя не любил.
Относительно успокоившись, Касс отправился в западное крыло Арум-Рисира, чтобы привести для Оливии слуг и принести завтрак, попутно размышляя над ее словами.
Можно подумать, если бы он предупредил ее, что Магрид матерый и прожженный интриган, она бы знала, как себя с ним следует вести. Он и сам порой этого не знал. Иногда Касс специально непростительно наглел, пытаясь выявить границы терпения Магрида, но чем возмутительней были его выходки, тем больше они нравились монарху. Создавалось впечатление, что они его не только развлекают, но еще и приносят какое-то извращенное удовлетворение. И тогда становилось совсем непонятным, кто кого провоцирует.
Касс злился на Оливию, хотя понимал, что где-то она была права. Он мог попытаться поговорить с ней еще в Ястребином Когте — объяснить, как нужно себя вести. А чего он ждал? Что она станет послушно следовать за ним по пятам, подчиняясь любому приказу беспрекословно? Ведь знал же, что она гордая, своенравная, строптивая, и все делает по-своему, наперекор… и на что только рассчитывал?
На секунду Ястреб остановился, а потом рассмеялся от неожиданного прозрения. Да ведь он сам точно такой же: всегда плевал на запреты, бессмысленные приказы и условности. Давить на него всегда было бесполезно. Заставить Касса изменить свое решение могли только неоспоримые факты или обоснованные и логически выстроенные убеждения.
Видимо, придется учиться разговаривать с охотницей иначе, раз его слов на веру она не принимает. Только бы она захотела с ним общаться… Впрочем, другого выхода не было ни у нее, ни у него, и благодарить за это, как ни странно, смело можно было Магрида. Не подними он всю эту шумиху вокруг Лэйна, кто знает, когда еще получилось бы остаться с Оливией наедине.
Выискав для жены несколько толковых служанок и отдав приказ принести в его апартаменты завтрак, Касс поспешил вернуться обратно. Оставлять Лив надолго одну он почему-то боялся. Внутри росла какая-то подспудная тревога и неясное напряжение: он как будто чувствовал, что свободолюбивой охотнице здесь неспокойно, неуютно и тесно. Связь «синта» все-таки время от времени очень явственно давала о себе знать.
Единственного, чего Касс не понимал, так это того, как она работает, будучи неполноценной. На его теле метка так и не появилась, но, несмотря на это, даже сейчас чем дальше он отходил от Оливии, тем сильнее ощущалось влияние связывающей их магии, и герцог даже не пытался анализировать, плохо это или хорошо. Для него однозначно в этом виделся большой плюс, потому что так он мог понять сразу, все ли с девушкой в порядке.
Когда он открыл дверь, Оливия уже сидела в гостиной на диване. Скайрим, не вынимая из ножен, она положила себе на колени, предусмотрительно сжимая в руке отшлифованную рукоять.
— Ты уже дала ему имя? — поинтересовался Касс, заметив, как Оливия неосознанно поглаживает ладонью подаренный им меч.
— Нет, — удивленно повела плечом Ли. — Зачем ему нужно давать имя, он что, собака?
Касс потер переносицу, пряча за отвлекающим жестом расползающуюся по лицу улыбку. Она понятия не имела, каковы истинные ценность и возможности этого клинка, и герцогу было любопытно: приняла бы она его, знай, что оружие стоит целое состояние.
— Он преданней, чем собака, — Касс сел напротив Оливии, загадочно сверкнув глазами. — В отличие от собаки, скайрим никогда не меняет своего хозяина. Если владелец погибает, клинок ржавеет и рассыпается прахом.
Ли, недоверчиво покосившись на Касса, осторожно провела пальцами по выгравированному на эфесе витиеватому рисунку.
— Зачем ему нужно давать имя?
— Меч должен слышать, что ты зовешь именно его, если он будет далеко, — указал взглядом на скайрим Касс.
— Как это? — Оливия вытащила скайрим из ножен, пустив по комнате серебристых зайчиков, отразившихся от отполированной поверхности.