— Вышло недоразумение, герцог, — прочистил горло Урхурт. — Мой сын не хотел обидеть вашу жену и весь Аххад в ее лице. Мальчик просто ее не за ту принял и готов искренне принести свои извинения.
— Герцогиня, я прошу прощения, за грубость и недостойное поведение, — Нарварг шагнул навстречу Оливии, наклонив голову и мрачно взглянув на нее исподлобья.
Взгляд орка Оливии не понравился, поэтому, посчитав, что он недостаточно осознал всю степень своей вины, она язвительно пожаловалась его высокородному папаше:
— А еще он с меня деньги требовал!
На лбу Нарварга выступила испарина. Затравлено посмотрев сначала на наливающегося нескрываемой злобой нелюдя, а затем на его наглую жену, он, не выдержав, воскликнул:
— Да не было такого!
— Бы-ыло! — мстительно потянула Оливия. — Он сказал: «Ты мне заплатишь!» — повернулась она к Ястребу.
— М-м-м, — люто глядя на Нарварга, сузил глаза герцог. — И сколько моя жена вам должна? Или, вернее, сколько вам должен я?
— Маршал! — Урхурт попытался изобразить на своем жутковатом лице подобие улыбки, которое стало больше похоже на звериный оскал. — Простите моего сына, он иногда бывает крайне несдержан в словах и не всегда выбирает выражения, но тому есть причина. Он воин, и большую часть своей жизни провел в горах и лесах. Ему просто неведомо, как стоит обращаться с женщинами такого высокого положения, как ваша жена.
— Плохо, — нравоучительно заметил герцог. — Ваш сын собрался жениться! Амирэль Варгард — дочь племенного эрла, и по крови и положению не уступает моей жене. Ее отцу вы тоже будете объяснять, что ваш сын вышел из лесу, поэтому такой грубиян? Возможно, если бы вы объяснили своему отпрыску, что женщина — это не деревянная дубинка, моя жена так не оскорбилась бы его хамским отношением к шейне Амирэль.
Нарварг, став мрачнее грозовой тучи, понуро опустил голову, а его отец, пытаясь сгладить ситуацию, вежливо обратился к надувшейся Оливии, изображающей смертельную обиду на лице:
— Герцогиня, позвольте в качестве наших глубочайших извинений преподнести вам скромный подарок — лунную кобылицу.
Бровь Касса удивленно поползла вверх: «скромный подарок» стоил целое состояние. Степные скакуны Грэммодра ценились на вес золота, и орки очень удачно торговали ими по всему Середиземью, а лунные кобылицы вообще были редкостью. Удивительной красоты животные с серебряной гривой и хвостом всегда были предметом зависти и восхищения. Такая лошадь была воистину королевским подарком!
— Ну, не знаю, — вяло проронила Ли, мельком взглянув на Ястреба.
«Соглашайся», — прозвучало в ее голове. От неожиданности она вздрогнула, не мигая уставившись в ярко сияющие глаза нелюдя. — «От таких подарков нельзя отказываться», — снова передал ей свои мысли он.
Ли повернулась к оркам, замершим перед ней в ожидании, с напряженной тревогой, написанной на их суровых лицах.
— Я принимаю ваши извинения, — милостиво сообщила Ли, и над толпой зеленых великанов пронесся дружный облегченный вздох.
— Вы позволите показать вашей жене подарок? — обратился к Кассу Урхурт.
Герцог слабым кивком головы дал согласие, после которого двое орков из окружения фэа-торна быстро покинули зал, а заметно расслабившийся Урхурт миролюбиво предложил супружеской чете дель Орэнов выпить с ним тэккле — традиционного напитка орков.
— Пей, иначе обидятся, — шепнул охотнице Касс, когда ей преподнесли инкрустированный золотом рог с красноватой пенящейся жидкостью внутри. Оливия отхлебнула кисловато-горьковатого шипящего пойла, по вкусу немного напоминающего эль, и орки, одобрительно склонив головы, выкрикнули: «Орхэ!», вскинув вверх свои мускулистые ручищи.
Испив по кругу из кубка, они стали по очереди подходить к Кассу и Оливии, дружелюбно хлопая их по плечу.
После того, как странная церемония закончилась, рука у Оливии ощутимо ныла и пекла, и девушка для себя решила больше никогда не связываться с орками: синяк на плече, после их пылкого выражения дружеского расположения, ей был точно обеспечен.
— Считай это признанием в преданности и вечной дружбе, — пояснил Касс. — Распив с орками ураке*, ты дала понять, что твое сердце чисто и открыто для них, а в твой душе нет злого умысла и подлости.